Сталь

За десять часов мы намотали около семисот километров, но продвинулись вперёд ровно на триста пятьдесят километров. Мы это знали, потому что ровно в восемь часов вечера остановились напротив таблички, указывающей своим острым концом на лесную грунтовую дорогу, ведущую к дачному посёлку Валддорф. Даже с учётом того, что мы дважды серьёзно наплевали на изначально выстроенный нами маршрут и объехали все изначально заданные нами пункты на карте, мы каким-то образом всё равно оказались в непосредственной близости от этой деревни. Словно неизвестная мистическая сила всё это время кружила нас вокруг да около, чтобы показом животрепещущих картин развернувшегося в мире хаоса выжать из нас всё душевное спокойствие до последней капли и в итоге остановить нас у этого указателя.

Припарковавшись напротив таблички с надписью знакомой деревни, я посмотрела на показатели топливного бака и едва не простонала от безысходности: после десятичасового переезда по сельским ухабам у нас в баке осталось всего одиннадцать литров. На нашем пути за всё это время встретилось не меньше десятка автозаправок, но каждую из них нам пришлось проехать мимо со скрипом в сердце: девять из десяти были оккупированы Блуждающими, одна серьёзно горела. В итоге мы так и не раздобыли ни топлива, ни еды, ни воды. Причём последние два пункта сейчас мучили каждого из нас не меньше, чем первый, а может быть даже больше. За сегодня мы поели всего один раз, и-то не досыта, и не пили уже целые сутки. Жажда уже давно начала меня мучить даже больше голода.

Тристан держался не хуже меня, он всё ещё ни разу не пожаловался на голод, а вот Спиро несколько раз уже намекал, что ему становится тяжело терпеть, в то время как Клэр и вовсе раскапризничалась. Последние несколько часов девочка просила пить и есть, и, не получая ничего из требуемого, начинала всё чаще и громче постанывать. Пару часов назад она наконец перешла на серьёзные слёзы и с тех пор мы слушали её рёв, всхлипы и жалобы о том, что она очень сильно хочет выпить виноградного сока и съесть мамину кашу, а может быть и не сока, и не кашу, может быть воду, и макароны с рыбой, и, возможно, даже что-нибудь совсем другое…

У меня уже голова пухла. Я сама была голодна и измождена не меньше детей. Необходимо было решать: сворачиваем ли мы в деревню, или направляемся в сторону Холле, небо над которым в эту минуту светилось устрашающе оранжево-красными облаками. В воздухе витал запах гари. Холле определённо точно горел. Или это был не Холле, а Вартьенштедт? Какой из этих городов следующий на карте?..

Выстукивая пальцами по рулю нервный ритм, я усердно смотрела вперёд.

– За весь день ни одного живого человека, – облизав пересохшую нижнюю губу, сквозь зубы процедила я, стараясь не слышать всхлипов Клэр, из-за которых мой мозг уже едва не начинал кипеть, а череп раскалываться. – Едем в сторону Вартьенштедта и пытаемся найти заправочную станцию или выбираем Валддорф?

– Заправочная станция может оказаться горящей или занятой Блуждающими, – без энтузиазма отозвался Тристан. – Валддорф тоже не даёт стопроцентных гарантий ни на что из того, на что нам хотелось бы надеяться.

До Валддорфа всего два километра. Если дачный посёлок пуст, а кладовая в доме Шнайдеров всё ещё полна, какой она мне запомнилась, тогда у нас будет возможность утолить хотя бы голод. Если же еды не окажется, тогда мы хотя бы напьёмся воды из-под крана. Если же мы не найдём нужного в этом доме, мы можем попытаться взломать соседний, можем даже попробовать обшарить гаражи – вдруг кто-то из дачников приберёг для локального пользования канистру с топливом, пусть даже не самого лучшего качества?

Под очередной всхлип Клэр я сосредоточенно нажала на педаль газа и начала медленно выворачивать руль влево, беря курс на Валддорф. Посмотрим, что из этого выйдет.

Утрамбованная гравийная дорога хотя и была ровной, всё равно я опасалась набирать на ней скорость. Во-первых, она очень петляла, а во-вторых, к ней слишком близко прилегала лесополоса. Немногим больше года назад я думала о том, насколько красива эта дорога, сейчас же я различала только её небезопасность. В любой момент, например из-за вон той вековой ели, на дорогу мог выскочить дикий зверь, например олень или лиса, или барсук… Или Блуждающий. Кажется, после пережитого мной за последние двое суток, у меня начала развиваться небезосновательная паранойя.

Перед съездом на лесную дорогу салон нашего автомобиля заливал оранжевый свет закатного солнца, съехав же сюда, мы как по щелчку перенеслись в царствие сумерек. В лесу всегда ночь наступает быстрее, чем на открытой местности, а утро здесь всегда задерживается – деревья устанавливают в своём доме собственное время.