Сталь и пепел. На острие меча

— Целый батальон спецназа для нескольких упырей, скрывающихся в долине, — слишком жирно, сэр… Мы сейчас друг другу мешаем. Дайте мне шестерых морпехов на мой выбор и ганнери-сержанта Бервика, и я найду этих стрелков. Вызывайте вертолеты, сэр. Пусть «иваны» думают, что мы отходим. Как все сделаем, я свяжусь с Берлингтоном, сэр.

— Береги себя, первый сержант. И людей береги. — Подполковник хлопнул сержанта по плечу.

Неразговорчивый, коренастый и обросший жесткими рыжими волосами Дирк Бервик был снайпером от бога. Выросший в Айове в семье потомственных фермеров, Дирк, едва ему исполнилось семнадцать, удрал в Чикаго посмотреть «большой мир». Прибился к шайке угонщиков машин и, без сомнения, оказался бы в тюрьме, если бы не вербовочный пункт, который попался ему в «черном квартале». Бервик заехал туда, спасаясь от полицейской погони. В конце концов, армия намного лучше тюрьмы… Мастерству стрельбы его учил отец, штатный снайпер, прошедший свое время Вьетнам и чудом выживший. Хорошо учил, на совесть.

Свое мастерство Дирк показал осенью две тысячи шестого под Лашкаргахом, уложив снайпера «хаджей» с семисот с лишним шагов одним выстрелом, несмотря на бьющее в глаза солнце. Помимо точности у Бервика имелась еще одна замечательная черта. Он был универсалом. Отлично стрелял, что из дальнобойной Barett, что из М110 или Mk14, что из русской СВД. Научить такому невозможно, для этого нужен настоящий талант.

Валера Максимов позволил себе пошевелиться спустя минут двадцать после того, как над головой пролетел последний огромный «жеребец» CH-53, ощетинившийся стволами «Миниганов». Американцы явно сваливали. Причем сваливали быстро. Над его головой за час пролетело не меньше трех десятков тяжелых транспортных вертолетов и несколько АН-1Z сопровождения.

«Повезло. Полтора километра до нас не дошли», — вздохнул Максимов. Конечно, их с Постышевым надо было еще найти. Но Валера был уверен, что морпехи их бы нашли. Опытные, паразиты! Они с Костей тщательно путали следы, минировали маршруты, но американцы, словно свора охотничьих псов, упрямо шли по их следу, сжимая кольцо и загоняя их в узкую долину. Когда Максимов услышал вдалеке стрекот вертолетов, то понял, что надо где-то надолго залечь.

— Кажись, впереди десант высадили, Постышев, — сказал он снайперу, едва они остановились. — У выхода из долины. Это конец, Костя. Нам некуда идти.

Снайпер тоже остановился, тяжело дыша, словно загнанный конь. На минуту его лицо приняло детско-плаксивое выражение. Казалось, еще чуть-чуть, и Постышев разрыдается и бросит об камни свою любимую «англичанку». Но слабость прошла быстро. Видимо, недельные странствия по вражеским тылам с периодическим отстрелом попадавших в прицел офицеров USMC пошли ему на пользу и закалили характер. Испарилось характерное для него раздолбайство, появилась собранность. Казалось, как человек с таким легким подходом к жизни мог быть снайпером, да еще уже пять лет тянуть лямку тяжелой армейской службы на Кавказе? Ответ лежал на поверхности — Костя Постышев был азартен по жизни. Есть такие люди… Азарт, он разным бывает. Кто в карты или в игральные автоматы режется, кто с СВД «духов» выслеживает. За этот охотничий азарт и тягу к «спортивным достижениям» командиры прощали Постышеву многое.

— Совсем некуда?

— Ага. Давай сеть раскидывай, и маскируемся по полной. И ни звука, ни движения. Бог даст, пронесет.

— А не даст?

— Тогда по-бандеровски помрем. Слыхал про это?

— Не-а.

— У бандеровцев такая придумка была, чтобы в плен не сдаваться. Брали гранату в нагрудный карман кителя, к чеке шнурок прикрепляли. Ежели ранили и сил нет, то зубами за шнурок дергали — и на небо.

— Ишь ты! Откуда знаешь, командир?

— От верблюда. По «ящику» старый чекист рассказывал, как они бандеру ловили, а те живьем не давались.

Когда улеглись, накрывшись маскировочной сеткой в паре метров друг от друга, Постышев протянул Валере РГО с приделанным к кольцу шнурком.

— На, командир. На всякий случай. И себе такую сделал.

— Молодец, Постышев. А теперь глохни и не рыпайся. Прикинься ветошью и не отсвечивай.

— Черт, Каллеман, ни хрена не вижу. Эти «иваны» так хорошо спрятались, что их не видно. Разве что с воздуха можно заметить. — Бервик прекратил пялиться в бинокль и отдал его мастер-сержанту.

— С воздуха мы уже почти сутки весь район под микроскопом рассмотрели. И не нашли. Вон откуда надо смотреть. — Палец Каллемана указал на северо-запад. — Вот с того хребта долину как на ладони видно будет. Причем изнутри.

Дирк снова поднял к глазам бинокль.

— М-да… удобная позиция, но без альпинистского снаряжения. Да еще лезть на виду у русских. Нет, я не камикадзе…

Каллеман ухмыльнулся:

— Чтобы тебя снять, русским придется тебе обнаружить, деревенщина ты тупая. Здесь я со своей малышкой их встречу… — Каллеман похлопал ладонью по цевью М39EMR. — Плюс у нас подствольные гранатометы. Мы их придавим. Либо ты, либо я.

— Ок, командир, — кивнул Бервик. Мастер-сержант прав. Если «иваны» в этой долине прячутся, они их вычислят.

— Сколько тебе надо людей, Дирк?