Сталь и пепел. На острие меча

Отложив «М39» и вытерев пот со лба, первый сержант Каллеман осторожно высунулся из-за камней и осмотрелся. Точно попал. Труп второго русского снайпера валялся теперь в небольшой расщелине. Каллеман попал ему точно в лоб, убив наповал и обезобразив лицо. Рядом с трупом валялась снайперская винтовка. Отличная винтовка, между прочим, английского производства.

— Вау! Что, «томми» уже снабжают русских оружием, сэр?

— Нет. Но русские купили у них небольшую партию таких вот винтовок для специальных сил.

— Сэр! — к ним подскочил Биглоу. — Там тот первый русский стрелок лежит. В него, видимо, Бервик попал. У него вот такая сквозная дыра в боку! — И морпех показал свой немаленький кулак.

— Пойдем, покажешь.

Этот «иван» лежал на животе, уткнув лицо в жухлую траву и отбросив в стороны руки. Вокруг него действительно все было залито и забрызгано кровью. Экий садистский натюрморт! Первый сержант потер подбородок и присел на корточки.

«Странно, уже две недели воюю, а ни разу лица русского не видел», — почему-то подумал Каллеман и, схватив труп за отворот камуфляжной пятнистой куртки, чуть потянул вверх.

Будь Каллеман в Ираке или Афганистане, он бы никогда не сделал подобного. Во-первых, «хаджи» частенько минировали трупы собственных погибших соплеменников. Во-вторых, мастер-сержанту было абсолютно плевать на их лица. Все «муслимы» для него выглядели одинаково. Черные, бородатые, звериные рожи, имеющие мало сходства с человеческими лицами. Здесь же было другое. Интересно, как же выглядит тот неуловимый снайпер, убивший самого генерала Тулана и так долго путавший следы.

Первый сержант поднатужился и чуть повернул тело на левую сторону. У русского было обычное лицо. Правильное, европейское. Волевой подбородок, небольшой нос, явно перебитый. Светлые волосы. Попадись этот русский ему в родном Олбани, подумал бы, что тоже ирландец. Через секунду глаза выхватили вещь, лежащую под телом снайпера. Буквально мгновения хватило тренированному мозгу, чтобы опознать и идентифицировать, что это такое.

У самых ног Каллемана лежало в траве маленькое металлическое кольцо. Чека от гранаты с привязанным шнурком.

Глава 38 Округ Колумбия. Вашингтон. 29 августа

В дверь министра Пирса постучали. Следом в дверной проем протиснулся похожий телосложением на шкаф начальник личной охраны майор Майкл Оберон. Действующий морской пехотинец, взят в штат МВБ по совету министра обороны Джонсона. После того как верхушка Секретной службы, обвиненная в антигосударственном заговоре, была арестована, личную охрану высших чинов отдали на откуп USMC. Опять военные…

— Извините, сэр, но вы просили предупредить за десять минут до выезда.

— Да, спасибо, Майкл. Готовьте машины! — отозвался Роберт, откидываясь в кресле.

Как же он устал, бог ты мой! За последние трое суток спал не больше восьми часов, остальное время проводил за бумагами и компьютером. Папки и файлы, аналитические записки, отчеты агентов, отчеты станций технической разведки. Нить измены петляла в лабиринте бумаг, и поймать ее было практически невозможно. Но он вроде ухватил кончик. Потянул на себя и обомлел. Лучше бы он этого не знал. Слишком высоко забралась измена. Если это, конечно, измена, а не что-то худшее. Главное, что бороться с этим нельзя. Начни он бороться сейчас, рухнет Америка. Просто рухнет, как карточный домик. Да, Ферзь, ты, конечно, придумал гениальный план. Тебя даже тронуть никто не посмеет в это время. И вся власть в стране практически у тебя и твоих друзей. С этим надо что-то делать. И никто, кроме «стариков-разбойников» старой гвардии, взвалившей на себя непомерный труд прекращения Третьей мировой, ему помочь не может. Даже президент, отрезанный от реальной информации собственной женой и заговорщиками.

«Ладно, хватит ныть, Роберт, — сказад он сам себе. — У тебя есть бомба, о которой заговорщики и не подозревают. Посмотрим, как они запрыгают через пару дней». Резко встав, Пирс стал собирать бумаги в новенький портфель, бросил туда же несколько компакт-дисков в бумажных конвертах, подписанных маркером. Вот и все. Наступает момент истины.

— Майкл!

— Да, сэр.

— Машины готовы?

— Так точно, сэр.

— Тогда выдвигаемся. Сначала в «Три Секвойи».

— Понял, сэр.