Сталь и пепел. Русский прорыв

– Нас скорее спишут, если мы отошьем русских. Они станут работать со «Священной короной» или, того хуже, с турками. Если русские куда и ударят, так это по Брюсселю. Зачем им наши болтливые придурки? А теперь прикинь, Дамиано, что мы можем потерять, если откажемся? Десять, одиннадцать миллиардов долларов… Твоя «Ндрина» готова их возместить? – привел веские аргументы Аддо Висконси.

Рателли вспыхнул, но не нашел, что ответить. Просто отвернулся от Висконси, закрепив тем самым его победу в споре.

Эрико молчал. Он думал, взвешивал, крутил мысли в голове. Наконец, окончательно принял решение:

– Надо бросить все силы на помощь русским. Война разрушает бизнес. Людям не до развлечений, полиция начинает мешать работать, законы ужесточаются. Нам это не надо. Поможем найти тех поганых ублюдков, устроивших бойню на автобане и спровоцировавших войну, этот кошмар быстро закончится. Может, даже удастся расширить бизнес.

Вся невидимая империя «Ндрангеты», раскинувшая щупальца по Старому Свету от Эдинбурга и Мадрида до Варшавы и Стокгольма, пришла в движение. Шоферы-дальнобойщики, карточные шулера, сутенеры, вышибалы, сборщики дани, розничные дилеры кокаина стали высматривать, расспрашивать, дергать за ниточки.

Первые результаты поисков пришли через 60 часов. Эрико лично позвонил Харону:

– Кое-что есть, Харон. Как отправить почту?

– Никак, синьор Кавальери. Пришлите человека с информацией на любом носителе, но лучше просто с информацией в голове. Пусть просто расскажет.

Харон встретился с прилетевшим с юга у палаццо «Венеция». Молодой человек «деловой» наружности, роскошно одетый и с кожаным чемоданчиком в руках, стоял на тротуаре на углу пьяццо Венеция и делал вид, что изучает клумбу, разбитую в центре площади. Харон подобрался сзади и тихонько поздоровался. Итальянец вздрогнул от неожиданности:

– Как вам это удалось, синьор?

– Учили хорошо, любезный. Так что у вас для меня? Пойдемте, прогуляемся и поговорим.

– Есть две новости, синьор Харон. Первая: после нападения на автобус в Фюрстенвальде террористы вступили в перестрелку с полицией. Одного убили, второй был ранен. После этого террористы растворились и залегли на дно. Наши люди навели кое-какие справки, где раненому террористу могли оказать помощь. Рядом мусульманский анклав, Кройцберг, там полно нелегальных врачей. Перебрать их всех не представляется возможным. Но удалось выяснить, что возле одного дома, где живет такой подпольно практикующий врач, некто Карим Месди, терлись глава шиитской общины Берлина мулла Абу-Барак и известнейший адвокат Бруно Вагнер. Последний специализируется на защите прав мусульман.

– Очень хорошо. И что дальше?

– Так вот, этот проныра Вагнер договорился с полицией о том, чтобы беспрепятственно выпустить из зоны полицейского оцепления карету «Скорой помощи» с роженицей-мусульманкой. Никакой роженицы, как сами понимаете, там не было. Туда погрузили чье-то тело и вывезли из Кройцберга.

– Значит, адвокат Вагнер и мулла Абу-Барак?

– Да, именно так.

– Спасибо, с этим все. А в чем заключается вторая новость?

– В Европу прибыли американцы. С целью, похожей на вашу. Уже навестили албанцев в Антверпене.

– Это я уже знаю…

Встреча закончилась. Харон свернул за угол и сел в ожидающее его такси. Калабриец, свернув на соседнюю улицу, растворился в толпе.

Белобжег. Польша. 3 августа

Полковник Громов, наклонив голову, чтобы не задеть низкий полог, прошел в палатку, где находился штаб двадцатой танковой бригады. Сейчас, помимо командира бригады, начальника штаба, офицеров и сержантов, сидящих перед мониторами ЕСУ ТЗ «Корунд»[89], в палатке находились командир Объединенного славянского корпуса украинский генерал-майор Елизаров и еще генерал-лейтенант с очень знакомым лицом. Генерал Бородулин, собственной персоной. Уже генерал-лейтенант… Громов козырнул, обращаясь к старшему по званию:

– Господин генерал-лейтенант! Разрешите обратиться к командиру бригады, генералу Разумовскому?

– Успеешь доложить, Громов. – Бородулин встал и протянул полковнику свою руку.

Откашлявшись, Бородулин глотнул воды из бутылочки, стоящей на столе, и подошел к большому тактическому экрану:

– Итак, господа офицеры, обстановка на фронте, несмотря на успешные наступательные действия первых дней, остается сложной. Объединенный корпус только сегодня занял Радом. Да, на это были объективные причины, прежде всего политического характера – очередной кульбит гражданина Лукошко, снявшего с фронта белорусские части. Но эти разборки оставим политикам и дипломатам. Ставка и командующий фронтом генерал-полковник Волобуев чрезвычайно недовольны организацией боевых действий в районе Радом – Демблин. Вместо прорыва на запад и отсечения Варшавы с южного фланга, вы три дня топтались на одном месте. Да еще и понесли тяжелые потери.

– Господин генерал-лейтенант, но американцы… – попытался вставить слово в свою защиту Разумовский.