Сталь и шелк. Акт третий

– Я о ней мечтаю, – признался Малум. – Загубил свою жизнь, вот, теперь догорают остатки моей бравады на костре из несбывшихся мечтаний. Я, конечно, не покаааазываю, пытаюсь быть таким вот смелым-сильным, но на деле я просто сижу тут взаперти и мучаюсь. А ты – свободна. И можешь делать что хочешь. Цени, милая, эту свободу. Пока не потеряешь, не поймешь, какая она хорошая штука.

– Да, не спорю, – вздохнула я, обняв колени и положив на них подбородок. – Знать бы еще, чего я толком хочу от этой свободы.

– А это издержки твоего прошлого заточения, детка моя. Тебя просто не научили, как это делается. Вот смотри. Все очень просто на самом деле. Вот если бы ты не боялась никого обидеть, если бы тебе не надо было соблюдать никакие приличия и ты бы была бы бессмертной, чем бы ты сейчас занималась?

– Я бы сейчас была на Орне с Фрино, – призналась я.

– А еще?

– А еще я бы сама полезла в язву и узнала, кто оттуда кричит. И еще бы я вернула Бруснику с Эквариуса. А еще, если уж совсем размечтаться, я бы взяла Яну и попыталась открыть такой мир, который бы был совершенно безопасным и настолько красивым и полезным, что она изменила бы свое отношение к нашей магии. Ну почему она такая… скучная? Почему ее совсем-совсем не тянет на приключения? Зачем она лезет к Хранителям, от которых для нас исходит главная опасность? Я ее в этом совсем не понимаю…

– А ты пыталась с ней об этом поговорить? – уточнил Малум.

– Ну да, – пожала плечами я, а потом со вздохом призналась. – Нет. То есть я ей намекала конечно, что меня это пугает. Но вроде как все хорошо и Яна знает что делает. Ну я и смирилась. Ведь… она умнее меня. Если она считает, что так правильно, то…

Малум рассмеялся. Из-за похмелья смех получился каким-то жалким, напополам с хрипами, бульканьем и кашлем. Я замолчала, надувшись.

– Знаешь, детка, я тебе так скажу, – все еще давясь смешками, сказал он. – Ты никогда не думала о том, что есть ум? А я тебе скажу. Ум – это фигня. Если ты будешь думать, что есть в этом мире кто-то умнее тебя, то сама не заметишь, как проживешь чужую жизнь. Ты, конечно, прости, что я, гад и убийца, учу тебя как и что надо делать… но неужели ты готова до конца дней своих жить так, как тебе скажут те, кто умнее? Ну я умнее. Я тебя на тысченку лет старше раз старше. И я считаю, что ты должна пойти и убить сначала свою подругу, потом парня, а потом спрыгнуть с крыши. Вперед. Выполняй!

– Нет, это я конечно понимаю, – пробурчала я. – Но… а если я снова кого-нибудь обижу?

– Так извинишься, – дернул плечами Малум. – Долго что ли? Жизнь – она не идеальная. Как бы ты не старалась, а всех обид не избежишь все равно. Так зачем бояться? Живи так, будто ты бессмертная, сумасшедшая и злая, даже если ты смертная, благоразумная и в душе добрая. Делай ошибки. Учись на них. Много раз делай и много раз учись. Но самое главное – кайфуй от этого. Иначе зачем жить? Бессмысленно же, бесполезно, да к тому же еще и неприятно. Ты же умеешь. Ты же отрывалась, пока на Земле была. Вот и продолжай.

– Мда, – я почесала шею. – Совет хороший, ничего не скажешь. И знаешь… я наверное ему последую. Возьму… и потащу Янку в этот дурацкий мир прямо сегодня. Как только найду. И загадаю что-нибудь такое, чтобы она рот открыла.

– Вот и правильно, – поддержал меня Малум, погрозив бутылкой. – Так и надо.

– Может, ты мне еще подскажешь, как из своего магического меча сделать что-нибудь более удобное?

– А по кой хрен? – осведомился демон.

– Ну, неудобно мне с ним, – созналась я.

– Киса, слушай, а ты не думала о том, что чем пытаться башмаком воду носить, лучше надеть его на ногу и отправиться в путешествие?

– В смысле?

– Без смысла, милая, – мурлыкнул Малум. – Используй, говорю, себя по назначению. Птице не просто так дан клюв, она им зерна клюет. Рыбе не просто так даны жабры, она ими дышит. Может, птица хотела бы зубы, а рыба – ноги, но они наслаждаются тем что есть и пользуются на полную катушку. Вот и ты попробуй – а вдруг понравится? И вот тебе задачка для ума от своего доброго соседа – придумай сто способов, как повеселиться, имея меч, но не превращая человеков в кучки рубленого мяса.

Я открыла рот, чтобы сказать что-то, но тут же его и закрыла. Голова к моему удивлению, приступила к выполнению задания. Потому, сделав вид, что у меня затекла спина, я встала и начала делать зарядку. На деле же я обдумывала услышанное. Неожиданно, впервые за столько дней, мне хотелось идти и что-то делать, а не страдать.

– Знаешь что, теперь я тебя совсем-совсем не ненавижу, – сказала я Малуму. – И даже не презираю. Такие дела.

– Польщен, птичка моя, – ответил демонюга, потянувшись. – И раз уж мы так с тобой хорошо поговорили, сделай одолжение, а?

– Какое? – тут же насторожилась я.

– Там страдает наверху мой бедный брат, несчастный сын Плутоса, – закручинился Малум. – Сходи к нему, а? Утешь. Можешь даже поцеловать, ты симпатичная, ему понравилось бы. А то я его ощущаю. Еле слышно правда, но все же. Плохо ему чего-то, жалко бедолагу.