Сталь и Солнечный шторм

– Я не знаю, – соврала Адель, легонько пригладив ему волосы. – В мире полно плохих людей, Яго. Они делают другим больно просто потому, что им это нравится. Не принимай на свой счет, хорошо?

Мальчик кивнул.

– Нет ничего смешного в том, чтобы накормить кого-то грязью, – шмыгнув носом, заключил он.

– Ты прав.

Лука склонил голову к плечу, без особого интереса рассматривая Яго. Он искренне не понимал привязанности Адель к этому хилому, болезненному ребенку. Впрочем, он не понимал большинства эмоций, присущих людям. Ему были знакомы интерес, отчаянное желание что-то получить, разочарование, досада и злость. Все остальное как-то проходило мимо него, не вызывая… ничего. Даже к своим родителям, которых ему пришлось оставить на побережье Туманов, Лука не испытывал особой нежности. Да, пока он не исчез, они заботились о нем, но это не встречало отклика в его душе. Он мог найти логическое объяснение их поведению, впрочем, как и поведению Адель, но этого было недостаточно. Если Лука жил исключительно разумом, то в людях было что-то еще, что оказалось для него недоступно.

– Почему ты заботишься о Яго? – спросил он, когда мальчишка поел и убежал играть в свою комнату.

– Я люблю его, – просто ответила Адель.

– Но я не понимаю.

Она как-то странно посмотрела на Луку. На губах появилась грустная улыбка.

– Знаю.

– Если бы я только мог проучить тех, кто сделал это с тобой, – со вздохом сказал он.

– Однажды я сама заставлю их заплатить. – Малышка Адель гордо вздернула подбородок. – Вот увидишь!

Луч света, лениво расползшийся по потолку, вернул Луку к действительности. Послеобеденное солнце показалось из-за туч и ярко засияло над побережьем. Инкарнат Черной дыры подошел к окну. Он так долго смотрел на солнце, что начали слезиться глаза.

Свет. Когда-то давно он тоже был светом. С тех пор прошли миллионы лет, но он помнил, пусть даже эти воспоминания принадлежали не совсем ему.

Лука отвернулся и взмахом руки наполнил комнату непроглядным мраком. Закрыв глаза, он мысленно вернулся в те давние дни, когда внутри него был свет. Он был повсюду: разгонял тьму, дарил тепло. Его звезда была могущественной, прекрасной. Вокруг нее вращались десятки планет – пустых, безжизненных кусков камня. Они были ее спутниками.

И вот однажды что-то пошло не так: свет навсегда покинул его звезду, сменившись бесконечной пустотой. Иронично, конечно, но изобилие света в итоге порождает мрак. Таков закон Вселенной. И звезда, давшая начало Инкарнату Черной дыры, познала это ценой собственной жизни.

О былых временах днем напоминало солнце, а ночью – мириады звезд. Если бы Лука только мог, он разрушил бы все до единой, не оставив во Вселенной ничего кроме тьмы и Черных дыр. Порой желание позволить Тишине поглотить планету полностью и навсегда затмить небеса становилось почти невыносимым. Да и перспектива править людьми, этим миром нисколько не прельщала Луку; он вполне мог удовлетворить свою жажду власти Инкарнатами. Люди же были для него скорее досадной помехой, чем целью. Они создавали вокруг себя слишком много шума, суеты и проблем, которые его нисколько не заботили. Их жизни столь непродолжительны, зачем они вообще о чем-то беспокоятся? Никакого смысла.