Stal og lidenskab (СИ)

- От чего ты старательно пытаешься убежать? – спокойно спросила Ласточка, отложив еду и внимательно вперившись взглядом в ведьмачью спину. Мужчина заметно напрягся.

- Если старая ведьма с Топей жива, с ней надо покончить, - не поворачиваясь, ответил Волк, - а вначале хотя бы найти, - закончил он, не сказав даже половины.

- Так и знала, что не надо было рассказывать тебе, - покачала головой девушка, чувствуя, как вся трепетная романтика утра быстро тлеет под напором сурового Геральта. – Мы только что избавились от вампира, давай возьмем небольшую передышку.

- Цири… - повернувшись, попытался начать ведьмак повествование о том, насколько важно избавиться от нависшей над ними угрозы, но не сумел.

- Я не позволю тебе снова рисковать ради меня. Не дам тебе умереть, - повысила голос Ласточка. – Эта проклятая ворожба… - она уронила голову на грудь, бессильно опустила руки, которые через пару секунд сжались в кулаки. – Не позволю случиться тому, что наговорила эта ведьма. Мы не расстанемся по прихоти магии.

Ласточка не смотрела на своего Волка, не видела пугающего смятения в его глазах, не заметила, как в этих же глазах вспыхнула уверенность, перемешанная со злостью и тем самым чувством, которое больше никогда не позволит Геральту отпустить от себя ведьмачку. Мужчина подошел к кровати и опустился перед ней на корточки, взяв руки Цири в свои теплые ладони. Их взгляды встретились, смешавшись в боли, страхе и неизмеримом притяжении.

- Ты мне веришь? – серьезно, но с толикой нежности и заботы спросил Белый Волк. Девушка медленно кивнула. – Тогда послушай то, что я скажу, - он дотронулся кончиками пальцев до ее щеки, вызвав странное умиротворение и чувство безопасности. Она верила его словам. - Больше никому и никогда не удастся забрать тебя у меня. Я всегда найду тебя, где бы ты не была, какие бы преграды не вставали на пути, какие бы расстояния не разделяли нас. Я обязательно тебя найду. Даже проклятая Пряха не сможет ничего сделать.

- Геральт, - прошептала Ласточка, чувствуя, как непрошенные слезы подступают к горлу, как голос дрожит, а взгляд туманится.

- Верь мне, Цири, - его голос стал более вкрадчивым. Волк сел на кровать, в долгом объятии прижав к себе девушку, рядом с которой краски мира казались настоящими, а в ее отсутствие все кругом блекло и меркло. Ведьмачка прижалась к мужчине, утопая в бесконечной мысли о том, что она больше никогда не будет одна. – Верь мне.

Внизу царил творческий беспорядок, которым Лютик оправдывал утреннюю суматоху, нескончаемо влекущую за собой недовольные взгляды Присциллы и несусветную ругань Золтана. Поэт носился из одного угла в другой, спасаясь от рекомендаций и предложений, сыплющихся на него со всех сторон. Повар говорил о большом торте, который обязательно порадует всех посетителей роскошного «Хамелеона» после дня Цветения; знакомый винодел расхваливал новый сорт вина из Редании, Лютик никак не мог объяснить ему, что старое, доброе эст-эст из Туссента прекрасно удовлетворяет вкусы всех, кто бывает в его заведении… Было странно видеть, как кто-то может болтать больше, чем Лютик.

Ласточка, поправляя ремень на поясе и убирая за ухо непослушную пепельную прядь, спускалась по лестнице, повесив за спину меч. Геральт шел следом, держа в руке походную сумку, нагруженную самыми необходимыми вещами, среди которых его собственных было значительно меньше. Его поступь была тяжелой и размеренной, не в сравнение с легкой и элегантной походкой ведьмачки. Золтан, едва завидев эту сладкую парочку на ступенях, тут же поднял голос, призывая к вниманию Лютика, который, наконец-то, смог отделаться от всех навязчивых гостей.

- Вы куда это собрались, а? – пронесся по «Хамелеону» громогласный Хивай. – По-тихому слинять от нас решили?

- Я бы не уехала, не попрощавшись, - с легкой улыбкой ответила ведьмачка, перешагивая последнюю ступеньку и обнимая краснолюда.

- Я думал, вы останетесь еще на недельку, - с грустью протянул Лютик, поправляя элегантную шапочку на голову. – Все веселье пропустите.

- Хватит с нас Новиграда, - ответил Белый Волк, перекидывая через плечо походную сумку. – Ехать пора.

- Нет, ну ты только посмотри на них, - вспенился Хивай. – Чуть любовь свою завязали и тут же бегут в первом кусте ее распалять. Так и глядишь…

- Помолчи, Золтан, - великосветским тоном оборвал его поэт. – Вам, краснолюдам, вовек не понять, сколь трепетно и неповторимо высокое чувство на его первых этапах. Насколько сильно оно…

- Мы поняли, Лютик, - перебил барда Геральт. – Еще свидимся, - сказал он Золтану, по-дружески, крепко пожимая ему руку. От объятий рассетовавшегося Лютика уйти опять не удалось. – Цири, я пойду седлать коней.

- Я тебя догоню, - ответила ведьмачка вслед уходящему Волку. – Не хочется уезжать, - произнесла девушка, когда краснолюд и поэт в переизбытке чувств обняли ее. – Я буду скучать по вам.

- Мы уже скучаем, Цири, - со свойственным ему сентиментализмом отозвался Лютик, на мгновение прикрывая глаза.

- Береги себя, Ласточка, - добавил Золтан, - и за нашим ведьмаком присматривай.