Сталин

В постановлении ставится, кстати, вопрос: "Почему же эти люди не выступили открыто против Сталина и не отстранит его от руководства?". Далее следует констатация, которая, пожалуй, объективна, хотя и страшно горька: "Всякое выступление против него в этих условиях было бы не понято народом, и дело здесь вовсе не в недостатке личного мужества. Ясно, что каждый, кто бы выступил в этой обстановке против Сталина, не получил бы поддержки в народе". Хрущев, Президиум ЦК не захотели сказать, что выступать против Сталина нужно было значительно раньше, когда начала складываться тоталитарная Система. Не сказав этого, сняв вину с партии за диктаторство одного лица, постановление тем не менее сочло необходимым отметить, что "советские люди знали Сталина как человека, который выступает всегда в защиту СССР от происков врагов, борется за дело социализма. Он применял порою (?! - Прим. Д.В.) в этой борьбе недостойные методы, нарушал ленинские принципы и нормы партийной жизни. В этом состояла трагедия Сталина (?!! - Прим. Д.В.)". Оказывается, все это было трагедией не народа, а лишь Сталина... "Было бы грубой ошибкой из факта наличия в прошлом культа личности, - отмечается далее в постановлении, делать выводы о каких-то изменениях в общественном строе в СССР или искать источник этого культа в природе советского общественного строя. И то и другое является абсолютно неправильным, так как это не соответствует действительности, противоречит фактам". Хрущев и партия, разоблачив Сталина, защитили Систему.

При чтении постановления начинает казаться, что Хрущев, ведя дуэль с призраком Сталина 25 февраля 1956 года и нанеся первое, но смертельное поражение поверженному кумиру, сам испугался этой победы! Не случайно ЦК, официальная печать хранили полное молчание по поводу "секретного" доклада, как будто их целью было оградить народ от идеологического потрясения. Однако ознакомление с докладом глав делегаций братских партий, партийной общественности на закрытых собраниях с неизбежностью привело к его утечке. Уже в начале июня 1956 года текст доклада появился на страницах печати в США, Франции, Англии. А у нас официальные партийные органы более трех десятилетий делали вид, что этот вопрос совершенно не актуален. И только весной 1989 года доклад был опубликован в вестнике "Известия ЦК КПСС". Многолетнее сокрытие от народа этого документа свидетельствует, что сталинизм, увы, еще жив, он только видоизменил свою форму. А ведь казалось, что партия, начав разоблачение и развенчание сталинизма, должна была и завершить его. С началом обновления на одном из съездов или пленумов следовало принять глубокий аналитический документ, который отразил бы полное и всестороннее отношение коммунистов страны к этому чуждому марксизму явлению. Но партия ни раньше, ни позже не смогла подняться до понимания призрачности утопии, превращенной в свою программу!

"Второе наступление" Хрущева на Сталина и сталинизм, предпринятое им на XXII съезде партии уже публично, открыто, лишь потеснило тоталитарно-бюрократический образ мыслей и действий. Потеснило, но не ликвидировало. Затем наступил долгий мораторий в четверть века. Брежнев, не решаясь полностью реанимировать Сталина и сталинизм, по совету Суслова и других своих соратников пошел по иному пути: в истории были созданы провалы, пустоты. Как будто не было Сталина, не было злодеяний сталинщины, не было тысяч, миллионов замученных и расстрелянных, не было ГУЛАГа. Бесполезно искать в энциклопедических словарях, изданных в те годы, материалы о Троцком, Бухарине, Зиновьеве, Каменеве, множестве других деятелей революций.

Схемы истории, создаваемые такими людьми, как Поспелов (готовы писать и панегирики Сталину, и его исторические некрологи), были упрощены до предела: Сталина как бы не было. Руководила партия (даже если она не собиралась на свои съезды и пленумы). А если Сталин и упоминался, то в "обойме" других сохраненных для истории вождей, как один из многих. Но только как совершивший "некоторые ошибки". И сам XX съезд, может быть один из подлинно исторических, на долгие годы попал в полосу идеологического моратория. Складывалось впечатление, что призраки сталинизма пошли в незаметное контрнаступление.

Здесь нет ничего случайного. Сталин умер, но Система осталась. Пришли новые люди, пользующиеся механизмом этой Системы. Те две памятные исторические атаки, которые со смелостью романтика-реформатора осуществил Хрущев, позволили пробить крупные бреши в корпусе сталинизма. Но его наследники без лишнего шума наложили политические, идеологические и социальные "пластыри" на эти пробоины. Книги, которые успели написать во время "оттепели" А. Солженицын и некоторые другие писатели и историки, оказались уже "не ко времени". Официальные исследования этих лет, посвященные 20, 30, 40, да и 50-м годам, представляли собой в основном "кривое зеркало".