Сталин. Биография в документах (1878 – март 1917). Часть II: лето 1907 – март 1917 года

Когда Джугашвили узнал, что стал членом ЦК? Конечно, не из письма, вопрос был слишком серьезным и конспиративным. Для оповещения к нему в Вологду приехал Серго Орджоникидзе. То, что для визита к Кобе был выбран именно он, определялось не только их личными отношениями, но и распределением обязанностей, принятым на конференции. После ее окончания нескольким участникам – Разъездной комиссии – предстояло объехать местные организации в России и сделать доклады. Спандарян должен был отправиться к латышам и на Кавказ, Орджоникидзе и делегат Степан – в Петербург, Голощекин – в Москву, Центральный промышленный район и на Урал, Шварцман – в Киев, Екатеринослав^[353]. Орджоникидзе из Петербурга проще других было попасть в Вологду. 10 февраля 1912 г. он писал в заграничный центр из Петербурга, 24 февраля – из Киева, и в этом письме уже отчитывался о состоявшемся свидании с Ивановичем^[354]. Филеры в Вологде 18 февраля заметили, что Джугашвили-Кавказец прогуливался по городу с неизвестным мужчиной, который более в их поле зрения не попадал. Приметами он обладал следующими: «Роста среднего, около 28 л., интеллигент, бороду бреет, небольшие усы, темный шатен, чистое продолговатое лицо, правильного телосложения. Одет в черное с барашковым воротником пальто, черные на выпуск брюки и на голове черный котелок» (см. док. 122). Любопытно сравнить с описанием внешности Серго, данным агентами Московского охранного отделения, описавшими делегатов Пражской конференции: «„Серго“ – эсдек-большевик, около 24–26 лет от роду, выше среднего роста, среднего телосложения, овальное лицо с очень большим носом и розоватым свежим оттенком кожи, брюнет, небольшие усы, борода брита; интеллигент или полуинтеллигент без определенной профессии, грузин по национальности»^[355]. Описания сходны, за вычетом той разницы, что наблюдавшие издали филеры не рассмотрели ни цвета лица, ни крупного носа Орджоникидзе.

Коба и Серго были замечены наружным наблюдением 18 февраля в полдень, они прошлись по улицам, зашли в кавказский винный магазин и провели там 50 минут, затем отправились в парикмахерскую, где филеры их упустили. Шесть дней спустя уже из Киева Серго извещал ленинский центр: «Дорогие друзья. Ездил к Ивановичу. Окончательно с ним столковались. Он остался доволен исходом дела. Извещение произвело великолепное впечатление. У него же видел Любича, он обещался помогать»^[356]. В те же дни Ленин в конспиративном письме в Петербург сообщал о получении некого письма от Ивановича. Ленинское письмо датировано 9/22 февраля, так что письмо Джугашвили было написано до того, как он узнал о происходившем на конференции. «Получилось письмо от Ивановича, развивает свою точку зрения на положение дел, адрес обещает дать через месяц. Видно, что страшно оторван ото всего, точно с неба свалился. Если б не это, его письмо могло бы произвести гнетущее впечатление. Жаль, очень жаль, что он не попал на конференцию», – писал Ленин^[357]. Очевидно, Коба высказал прежние свои мысли, несходные с ленинскими интересами, Ленин же, не желавший прислушиваться к критике, отнес ее на счет «оторванности» ссыльного от партийной жизни. Обещание дать адрес через месяц могло быть намеком на его перемену в течение этого времени, то есть на побег.

Видимо, приезд Серго Орджоникидзе и весть об избрании в ЦК, что значительно превышало прежние амбициозные планы Кобы, не шедшие дальше работы в одном из столичных комитетов, а также превращение в одного из разъездных агентов, к тому же с постоянным (и по его привычкам немалым) денежным содержанием, Кобу окрылили. Бежал он из Вологды десять дней спустя. На этот раз филеры его упустили (см. док. 124). Перед побегом он снова несколько раз сменил квартиру. Пристав участка, к которому относилась последняя из вологодских квартир Джугашвили, донес о его исчезновении сразу же (см. док. 125), но его коллеги, остальные участковые приставы, проявили беспечность и на запрос обеспокоенного полицмейстера безмятежно сообщили, что Джугашвили на месте, даже не проверив, так ли это (см. док. 127, 131–134). Переписка по этому случаю позволяет лучше понять, как в реальности действовал надзор.

Документы

Сольвычегодск, октябрь 1910 – июнь 1911 года

№ 1

Сольвычегодский уездный исправник:

Доношу вашему превосходительству, что находившийся в самовольной отлучке административно-ссыльный Иосиф Виссарионов Джугашвили 29 сего октября этапным порядком прибыл в город Сольвычегодск, где и водворен на жительство с учреждением за ним гласного надзора полиции.

Рапорт сольвычегодского уездного исправника вологодскому губернатору М. Н. Шрамченко, 30 октября 1910 г., № 651

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 628. Л. 22–22 об.

№ 2

Иван Голубев: