Сталин. Биография в документах (1878 – март 1917). Часть II: лето 1907 – март 1917 года

«Вик.» – может быть известный Департаменту Полиции сын надворного советника Виктор Алексеев Ордынский […]

Что касается упоминаемых в документе за № 1972 личностей «Николая Григорьевича» и «Сер. Тимоф.», то таковых выяснить не представилось возможным.

[…] «Сурен» – доктор Сурен Спандарян, 27 лет, проживавший короткое время в С.-Петербурге […] и 6 января сего года выбывший из столицы в г. Тифлис […]

«А. П. Рындину» установить не представилось возможным […]

Отношение начальника Петербургского ОО фон Коттена в Департамент Полиции, 4 июля 1912 г., № 576

ГА РФ. Ф. 102. Оп. 242. ОО. 1912. Д. 5. Ч. 57. Л. «Б». Л. 206–207.

№ 35

Департамент Полиции:

По рассмотрению Особым Совещанием, образованным согласно ст. 34 Положения о государственной охране, представления С.-Петербургского градоначальника от 5 мая сего года за № 6756, о высылке крестьянина Тифлисской губернии и уезда, селения Диди Лило Иосифа Виссарионова Джугашвили, изобличенного в принадлежности к социал-демократической организации, г. министр внутренних дел постановил: 1) выслать Иосифа Джугашвили в пределы Нарымского края, Томской губернии, под гласный надзор полиции на три года и 2) состоявшееся 3 декабря 1911 года в отношении Джугашвили постановление Особого Совещания в дальнейшее исполнение не проводить.

О таковом постановлении, сообщенном к исполнению С.-Петербургскому градоначальнику, Департамент Полиции уведомляет ваше превосходительство для зависящих распоряжений к подчинению названного лица, по прибытии его во вверенную вам губернию, гласному надзору полиции на выше указанных условиях, присовокупляя, что срок высылки и надзора полиции надлежит считать с 8 июня сего года.

Сообщение Департамента Полиции томскому губернатору, 14 июня 1912 г., № 69936

ГА РФ. Ф. 1764. Оп. 1. 1912. Д. 40. Л. 1–2.

Опубликовано: Архивные материалы о революционной деятельности И. В. Сталина. 1908–1913 гг. С. 27.

Глава 22. Нарымский край, июль – сентябрь 1912 года

До Томска ссыльных везли поездом. 18 июля в Томске Джугашвили дал обычную подписку о подчинении гласному надзору полиции^[507], написал заявление с просьбой о назначении положенного неимущим ссыльным казенного пособия (см. док. 2) и отправился на север, в Нарым, на курсировавшем по рекам Томь и Обь пароходе «Колпашевец» (см. док. 1). До Нарыма было около 450 верст, по пути пароход останавливался в селах Усть-Томь и Колпашево. Плавание от Томска до Нарыма занимало два дня. Между относительно крупными селами Усть-Томь, Колпашево (примерно 350 верст от Томска), Парабель (более 400 верст от Томска, соседнее от Нарыма селение) жилья не было, разве что встречались изредка небольшие остяцкие стоянки. В Нарым летом можно было попасть только по реке, сухопутное сообщение там невозможно, кругом леса и болота, Обь петляет по бескрайней низменности, образуя многочисленные рукава и протоки, широко разливаясь весной. Летом сухого пути даже в ближайших окрестностях Нарыма не было, местные жители колесных телег и подвод не держали: «Летом никто не заводил колес, если надо куда-нибудь ехать, то брали лодку». Зимой устанавливался санный путь по речному льду, в период ледостава и ледохода всякое сообщение прекращалось месяца на полтора.

Город Нарым в то время был не более чем селом из четырех улиц в полторы сотни домов. В нем имелись две церкви (одну подмыло половодьем, и она грозила упасть), маленькая больница, два магазина, да еще один мелочный торговец из бывших ссыльных. Весенним разливом Оби могло залить весь город, поэтому дома ставили или в два этажа, или на высоком, в метр или два, фундаменте. Выращивать в окрестностях хлеб было невозможно, даже огородничество завели ссыльные, поскольку местные жители считали, что при таком коротком лете ничего не вырастет. Но по примеру ссыльных стали сеять картошку, свеклу, репу, горох. Жители держали скот, занимались, помимо заготовления сена, охотой, рыбной ловлей, сбором кедрового ореха и ягод, возили грузы для купцов в Томск, а оттуда – муку, крупу, керосин, спички, одежду, обувь и вообще все нужные для жизни припасы. Местные купцы богатели на торговле пушниной, орехами, ягодами^[508].