Сталин. Большая книга о нем

говорю о центральных фигурах, как Склянский, действительный Карно Красной армии, Фрунзе,

выдающийся военачальник, поставленный впоследствии во главе Красной армии, Тухачевский,

будущий реорганизатор армии, Егоров, будущий начальник Штаба, Якир, Уборевич, Корк,

Дыбенко. Все они воспитались в других армиях или на других фронтах, крайне отрицательно

относились к Царицыну и его невежественному самодовольству, требовательности. Само слово

«царицынцы» имело в их устах уничтожительное значение.

Городским головой Царицына был некий большевик Минин, ставший впоследствии

членом Революционного Военного Совета. Этот Минин написал в 1925 г. героическую драму:

«Город в кольце». Так как Сталин в этой драме не получил надлежащего освещения, это

послужило в дальнейшем опале Минина, который был в конце концов разоблачен как «враг

народа».

В изданиях годов гражданской войны эпопея Царицына — одна из многих эпопей,

которая совершенно не связывалась с именем Сталина. Его закулисная роль, очень краткая к

тому же, была известна небольшому числу лиц и не давала решительно никакого повода для

славословий. В юбилейной статье Орджоникидзе, посвященной 11-й армии, ни словом не

упоминается Сталин. То же и в других статьях. Нужно было очень долго и настойчиво

раскачивать качели истории, чтобы поднять Сталина на высоту героя царицынской эпопеи.

Продовольственные задачи оказались в сколько-нибудь широких масштабах неразрешимы

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

268

из-за военного положения. «Связи с Югом, с его продовольственными грузами, прерваны —

писал Сталин 4 августа, — а сам Царицынский район, связывающий центр с Северным

Кавказом, оторван, в свою очередь, или почти оторван от Центра».

Причину крайнего ухудшения военной обстановки Сталин объяснял, с одной стороны,

поворотом крепкого крестьянина, в Октябре боровшегося за советскую власть, — против

советской власти (он ненавидит всей душой хлебную монополию, твердые цены, реквизиции,

борьбу с мешочничеством); с другой стороны, — плохим состоянием наших войск. «В общем

нужно сказать, — заканчивал он, — что до восстановления связи с Северным Кавказом

рассчитывать (особенно) на Царицынский участок (в продовольственном отношении) не

приходится».

4 августа Сталин пишет из Царицына Ленину, Троцкому, Цурюпе: «Положение на Юге не

из легких. Военный Совет получил совершенно расстроенное наследство, расстроенное отчасти

инертностью бывшего Военного Руководителя, отчасти заговором привлеченных Военруком

лиц в разных отделах Военного Округа. Пришлось начинать все сызнова… Отменили старые, я

бы сказал преступные, приказы, и только после этого повели наступление…»

Подобные сообщения получались тогда со всех концов страны, ибо хаос господствовал

везде. Удивление вызывают лишь слова о «расстроенном наследстве». Военные округа были

декретированы 8 апреля, едва успели приступить к работе, так что о «расстроенном наследстве»

говорить было трудно.

8 апреля 1918 г. был издан декрет о создании волостных, уездных, губернских и

окружных комиссариатов. В июле я докладывал 5-му съезду Советов, что многие низовые

комиссариаты еще не созданы за отсутствием компетентных военных людей.

В качестве члена Революционного Военного Совета армии с особыми полномочиями от

ЦК и Военного Совета Республики Сталин пользовался крайне широкими, практически

неограниченными правами. Он мог производить на местах мобилизации, реквизировать

имущество, милитаризировать заводы, подвергать аресту, предавать суду, назначать и смещать.

Другие члены Совета армии — например, Ворошилов — были слишком малозначительны по

сравнению с ним, чтобы стеснять его волю.

Грубость, нарушение приказов, вызывающие резолюции — все это был не просто взрыв

темперамента, а обдуманный способ поднять свой авторитет. Военные, как и большинство

комиссаров, не знали Сталина, а к приказам из центра уже научились относиться с большим

вниманием. Цель Сталина состояла в том, чтоб показать, что он равен по рангу тем, кто

подписывает приказы, исходящие из центра. Никакой другой цели его вызывающие действия

иметь не могли: если б он хотел изменения неразумного приказа, достаточно было бы снестись

по прямому проводу с Москвой. Сталин стремился поднять свой авторитет за счет авторитета

центра.

Самочинно взятые на себя Сталиным функции руководителя всех военных сил фронта

получают подтверждение Москвы. Несмотря на всю неприязнь Троцкого к Сталину, телеграмма

Реввоенсовета республики, носящая пометку, что она отправлена по согласию с Лениным

(вероятнее — по настоянию Ленина), возлагает на Сталина: «Навести порядок, объединить