Сталин. Большая книга о нем

несколько дополнительных кандидатур, разные группы по разным соображениям; не только

оппозиционные группы, ибо выдвинута была кандидатура и Сокольникова. Однако Бухарин,

Стасова, Оборин, Рыков и Сокольников отказываются, признавая заключенное неофициальное

соглашение о президиуме обязательным для себя. Сталин, не отказываясь, занимает явно

оппозиционную позицию. Он как бы пытается проверить число своих сторонников в составе

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

273

делегатов съезда. Со своей стороны Ленин пытается избегнуть голосования «за» или «против»

Сталина. Он ставит через одного из делегатов предварительный вопрос, «нужны ли

дополнительные члены президиума вообще», и достигает без труда отрицательного ответа на

этот вопрос. Сталин терпит поражение, которому Ленин придает как можно менее личную и

обидную форму.

По отношению к военной оппозиции Сталин держал себя совершенно так же, как по

отношению оппозиции Зиновьева, Каменева в предоктябрьский период или по отношению к

примиренцам в 12—13 году. Он не солидаризировался с ними, но он поддерживал их против

Ленина и стремился найти в них опору.

Докладчик оппозиции Смирнов уже прямо возражал против утверждения Сокольникова,

что «одни будто бы стоят за партизанскую армию, а другие за регулярную». По словам

Смирнова, в вопросе о привлечении военных специалистов «никаких разногласий с

господствующим течением в нашей военной политике у нас нет». Основной вопрос разногласий

свелся к вопросу о необходимости расширения функций комиссаров и членов революционных

военных советов в смысле большего их участия в управлении армией и решения оперативных

вопросов и тем самым умаления руководящей роли командного состава. Создана была особая

примирительная комиссия для выработки общих решений; в комиссию входили и Зиновьев и

Сталин, но докладчиком комиссии выдвинут был Ярославский.

Решения съезда были приняты единогласно при одном воздержавшемся. Объясняется это

тем, что оппозиция успела отказаться от своих наиболее принципиальных предрассудков.

Бессильная противопоставить большинству партии свою линию, она вынуждена была

присоединиться к общей резолюции. Тем не менее пережитки настроения соответствующего

периода не были еще полностью ликвидированы в течение всего 1919 года, в особенности на

юге, на Украине, на Кавказе и Закавказье, где победа над партизанскими настроениями далась

нелегко.

Привлечение старых военных специалистов осталось в практических решениях съезда во

всей силе. С другой стороны, подчеркнута была необходимость подготовки нового командного

состава, который явился бы надежным рычагом советской системы.

Никто уже не решался принципиально отвергать основы военной политики. Оппозиция

перешла к критике отдельных недочетов и преувеличений. Здесь, конечно, открывалось богатое

поле для всякого рода печальных анекдотов. Полемизируя против одного из царицынских

сторонников Сталина, я писал в январе 1919 г.:

«В одной из наших армий до недавнего времени считалось признаком высшей

революционности довольно-таки мелкотравчатое и глуповатое глумление над «военспецами»,

т. е. над всяким, кто прошел военную школу. Но в частях этой самой армии почти не велось

политической работы. К коммунистам-комиссарам, к этим политическим «специалистам», там

относились не менее враждебно, чем к военным специалистам. Кто же сеял эту вражду? Худшая

часть новых командиров. Военные полузнайки, полупартизаны, полупартийные люди, которые

не хотели терпеть рядом с собой ни партийных работников, ни серьезных работников военного

дела… Цепко держась за свои посты, они с ненавистью относятся к самому упоминанию о

военной науке… Многие из них, запутавшись вконец, кончали прямым восстанием против

советской власти».

Принципиальная оппозиция сдавала позиции, теряла сторонников, замирала, питалась

мелочами, сплетнями, пересудами. Новые поражения придавали ей на время активности, но

только для того, чтобы обнаружить ее несостоятельность: ничего своего она предложить не

могла. В книжках и статьях все еще повторяют об изменах «генералов», назначенных Троцким.

Эти обвинения звучат особенно несообразно, если вспомнить, что через двадцать лет после

переворота Сталин обвинил в измене и истребил почти весь командный состав, им же самим

назначенный. Остается еще добавить, что и Сокольников, официальный докладчик, и В.

Смирнов, оппозиционный содокладчик, оба активные участники гражданской войны, пали

впоследствии жертвами сталинской чистки и что в 1920 г. видный военный работник писал:

«Несмотря на все боли, крик и шум, поднятые по поводу нашей военной политики, по

поводу привлечения военных специалистов в Красную армию и т. д., глава военного ведомства

т. Троцкий остался прав. Он железной рукой провел намеченную военную политику, не боясь