Сталин и евреи

Даниэла Бланд-Спиц в своей более чем 500-страничной диссертации⁴³ детально описала направления деятельности еврейских диссидентов: письма, телефонные разговоры, петиции и обращения к советским властям и мировой общественности, интервью с иностранными корреспондентами печати и телевидения, судебные жалобы против советских властей и чиновников, возвращение советских наград, отказ от советского гражданства и ходатайство о предоставлении израильского и многое другое. В сидячих забастовках, демонстрациях и голодовках как ultima ratio (последнем средстве) участвовали многочисленные еврейские граждане, до тех пор лояльные или даже убежденные сторонники системы, принадлежавшие к различным кругам общества. Перед приездом в Москву американского президента Ричарда Никсона 17 июня 1972 г. еврейские группы организовали голодовки в Москве, Ленинграде, Риге, Каунасе и Вильнюсе, с тем чтобы мировые средства массовой информации получили повод сообщить об отчаянном положении советских евреев. Многие участники этих акций были арестованы, прежде чем успели вступить в контакт с лицами, сопровождавшими президента.

Ученые, например физик Александр Воронель, организовывали научные семинары и симпозиумы об истории и культуре евреев. На интенсивных курсах изучался иврит — с одной стороны, как подготовка к совершению алии в Израиль, с другой — для того чтобы иметь возможность знакомиться с еврейской культурой по оригинальным источникам. Учебные материалы приходилось готовить и размножать самим докладчикам. Эти тайные мероприятия могли проводиться только на частных квартирах и были чреваты опасностью для всех их участников.

Борьба за право на эмиграцию. Отказники

Ходатайства о выезде отклонялись под различными, но всегда сомнительными предлогами. Это резко противоречило Хельсинкским и другим соглашениям, которые Советское правительство было вынуждено подписать в 1975 г. под давлением мировой общественности. Власти измышляли все новые козни — евреев облагали налогом на выезд в качестве компенсации за финансировавшееся государством высшее образование, досрочно призывали на военную службу. Тысячи людей теряли свои рабочие места и могли перебиваться только случайными заработками. Власти, соседи и бывшие коллеги смотрели на них как на парий, а они не исключали возможности ареста.

В ходе многочисленных закрытых и открытых процессов активисты отказников и руководители алии получали большие сроки заключения в лагерях, но «органы» напрасно надеялись таким способом ослабить движение, которое нашло немало подражателей среди немцев, армян и представителей других национальностей. Напротив, эти «узники Сиона» еще сильнее побуждали евреев к эмансипации.

Еврейско-американская организация «Антидиффамационная лига» опубликовала в 1987 г. в Нью-Йорке списки имен еврейских заключенных, высланных и диссидентов⁴⁴. Британский историк Мартин Гилберт, во время пребывания в Советском Союзе встречавшийся со многими отказниками, описал в своей книге их трагическое положение⁴⁵.

Своей биографии Анатолия Щаранского, самого знаменитого отказника, участвовавшего и в советском диссидентском движении, Гилберт дал подзаголовок «Герой нашего времени»⁴⁶. Щаранский, родившийся в Москве в 1948 г., был математиком. После того как власти в 1973 г. отказали ему в выездной визе, он подвергался многократным арестам за участие в демонстрациях и, наконец, в марте 1977 г. снова оказался за решеткой и в ходе процесса в июле 1978 г., привлекшего всеобщее внимание, был обвинен в шпионаже в пользу США и антисоветской деятельности. Ему грозил смертный приговор, но суд приговорил Щаранского «только» к тринадцати годам лагерей. Последним словом подсудимого было: «Я обращаюсь к моему народу и моей жене Авиталь и говорю: в будущем году в Иерусалиме! Вам же, суду, вынесшему заранее предрешенный приговор, мне сказать нечего»⁴⁷. Несмотря на мощную международную кампанию, Щаранский только в феврале 1986 г. был обменен на мосту Глиникер-Брюкке под Потсдамом на арестованного в США советского разведчика высокого ранга. Его деятельность, страдания и борьба за его освобождение были описаны в десятке книг. После приезда в Израиль Щаранскому, «вернувшемуся с холода», была устроена восторженная встреча. На массовом митинге в Тель-Авиве с его участием исполнялась популярная песня «Гешер цар меод», позже звучавшая во время всех мероприятий в поддержку советских евреев. Простой, но трогательный припев этой песни гласит: «Весь мир — очень узкий мост, но важнее всего не бояться». Тысячи «узников Сиона» и отказников годами демонстрировали свое бесстрашие перед лицом жестокого режима.

Американский автор бестселлеров Хаим Поток воздвиг литературный памятник Владимиру Слепаку и его семье⁴⁸.