Сталин и евреи

Религиозные традиции не были запрещены, но их приверженцам препятствовали и подвергали их публичному осмеянию. Соблюдение субботы еще сильнее, чем в царские времена, воспринималось как помеха экономической деятельности. В ходе антирелигиозных кампаний подвергались резким атакам столь частные элементы образа жизни, как заповеди и запреты, касающиеся пищи. Власти, оперируя гигиеническими предписаниями, оказывали административное давление на резников и моэлей — тех, кто совершал обрезание. Еврейские коммунисты использовали пожертвования еврейско-американских благотворительных организаций, в особенности присылку мацы, как повод для бичевания реакционной сущности иудаизма и вредного влияния капитализма¹⁰.

В первые годы после революции появились многочисленные антирелигиозные пьесы, и часто устраивались уличные шествия с антирелигиозной шумихой. Одной из наиболее сумасбродных акций евсекций был показательный процесс над иудаизмом и раввинами, устроенный в 1921 г. в Киеве, втом же помещении, где десятью годами ранее состоялся антисемитский процесс Бейлиса. Только в 1924 г. евсекции прекратили такого рода демонстрации, после того как XIII съезд РКП(б) принял решение проводить антирелигиозные кампании (в том числе против христианства и других религий) лишь средствами «агитации, пропаганды и воспитания». Так как клеветнические выпады и запреты не вели к цели, было создано, как это имело место и по отношению к христианству, верное системе псевдорелигиозное движение — просуществовавшая очень недолго «живая синагога» с «красными раввинами». Религиозная активность членов партии осуждалась, за обрезание младенцев мужского пола евреи могли быть исключены из партии.

Евсеки никогда не имели опоры среди советских евреев. В евсек-циях были организованы только 5 % всех евреев — членов партии. Причина такого отчуждения заключалась в том, что вступление в Коммунистическую партию всегда было связано со стремлением к восхождению по ступеням системы, а это обязывало к употреблению русского — языка большинства. Идиш уже в представлении Ленина был «отсталым» и языком без будущего, но, чтобы усилить большевистское влияние на «еврейской улице», еврейские секции пользовались многочисленными новоиспеченными периодическими изданиями на идиш.

Евсеки боролись и против «еврейского национализма». Под это обвинение могла попасть любая попытка сохранить еврейскую жизнь, даже защита от антисемитизма. Если евреи слишком интенсивно боролись против антисемитизма, это одно вызывало подозрение в «национализме». После Второй мировой войны такого рода аргументация была актуализирована в ходе процесса против ЕАК.

2.3. Еврейская жизнь в условиях диктатуры

«Расцвет» еврейской культуры

Уничтожение национальной еврейской культуры и литературы, все равно — использовавшей идиш или иврит, шло рука об руку с расцветом секуляризованной и вдохновляемой коммунистическими идеями еврейской культуры. Так как еврейские темы, мотивы и сюжеты играли важную роль в литературе, живописи и музыке, подъем еврейской культуры, начавшийся с начала века, по крайней мере частично продолжался в первую половину 1920-х гг. О том, что свободному развитию еврейского искусства в Советском государстве были поставлены границы, свидетельствует пример Марка Шагала, работавшего в первые годы существования Советского Союза для еврейского театра. Постоянные упреки в приверженности «искусству для искусства» и попытки использовать искусство для официальных целей вытолкнули его, как и других, в эмиграцию.

Первый съезд еврейских писателей Советского Союза в Москве 5 августа 1934 г. Большинство присутствовавших стали позже жертвами сталинских преследований

Прежде всего Еврейский театр в Москве подчеркнуто использовался в Советском Союзе как доказательство успешной национальной политики и «освобождения» евреев, для чего коллектив посылали на зарубежные гастроли. И действительно, театр во главе с его руководителем, великим актером Соломоном Михоэлсом*, занимал важное место в культурной жизни Советского Союза, причем не только тех, кто говорил на идиш¹¹.

Несмотря на рвение евсеков и партийную диктатуру, резко возросло еврейское книгоиздание. С 1928 по 1935 г. вышли 2 460 книг на идиш общим тиражом 11, 4 млн экз. В 1928 г. было опубликовано 238 книг общим тиражом 870 тыс. экз., в 1932 — 668 книг общим тиражом 2 558 тыс. экз., но до 1939 г. численность названий книг снизилась наполовину.