Сталин и КПГ в преддверии гитлеровской диктатуры (1929—1933 гг.)

КПГ выступала против левых социал-демократов особенно непримиримо, следуя формуле «левые хуже правых»; она позаимствовала сталинскую логику, согласно которой, те, кто «маскируются», гораздо опаснее тех, кто выступает открыто. Вот пример из циркулярного письма, относящегося к осени 1931 г.: «Мы должны дискредитировать и безжалостно разоблачать перед массами рабочих эту центристскую партию болота»[55]. В циркуляре от 9 февраля 1932 г. левые социал-демократы причислялись к «авангарду контрреволюционной буржуазии, к наихудшим врагам и предателям пролетариата». За этим следовало предупреждение: «Каждое, пусть самое незначительное проявление терпимости по отношению к манёврам „левого“ социал-фашизма, каждая попытка даже только завязать переговоры с этими контрреволюционными агентами равнозначны предательству и заслуживают применения самых решительных мер партийной дисциплины»[56].

Письмо Сталина активизировало кампанию КПГ против Троцкого; она питалась, в частности, выступлениями Троцкого в мировой печати с оценкой положения в Германии и перспектив рабочего движения в ней, выступлениями, которые резко противоречили курсу КПГ. О «германских» работах Троцкого в нашей литературе, кроме бездоказательной ругани, ничего не было. Необходимо сразу оговориться, что он во многом оставался на позициях, на которые Коминтерн встал после смерти Ленина не без его, Троцкого, участия. Это проявлялось, например, в общем подходе к социал-демократии как организации, постоянно предающей интересы рабочего класса и заслуживающей лишь осуждения. Но вместе с тем Троцкий реалистически оценивал сложившуюся ситуацию и отделял стратегические задачи компартии от тактических.

Троцкий констатировал: ЦК КПГ исходит из идеи, что нельзя победить фашизм, не одолев предварительно социал-демократию. Он писал: «Можно ли надеяться, что компартия сумеет справиться как с социал-демократией, так и с фашизмом? Ни один нормально мыслящий человек, умеющий читать и считать, не отважится утверждать это». Далее Троцкий отмечал: «На деле необходимо проявить полную готовность образовать с социал-демократией блок против фашизма во всех случаях, когда она идёт на это… Подавляющее большинство рабочих — социал-демократов хочет бороться против фашизма, но преимущественно вместе со своими организациями. Через этот этап перепрыгнуть невозможно»[57].

Свои мысли и соображения Троцкий суммировал в брошюре «Что же дальше? Жизненные вопросы германского пролетариата», вышедшей в январе 1932 г. Он писал здесь, что социал-демократия, конечно, несёт ответственность за систему чрезвычайных декретов, но бессмысленно идентифицировать её с фашизмом. Троцкий констатировал: «Сваливая национал-социалистов и социал-демократов в одну кучу, сталинская бюрократия опускается в то же время до таких акций, как поддержка гитлеровского референдума… Ошибки сталинской бюрократии достигли предела, за которым грядёт катастрофа». Возвращаясь к потенциальным возможностям соглашения с СДПГ, Троцкий писал: «Уже только факт совместных акций обеих партий откроет массам новые перспективы и неизмеримо умножит политические силы пролетариата». Он иронизировал над сталинской формулой о социал-демократии как умеренном крыле фашизма, о том, что они не антиподы, а близнецы[58], критиковал статью В. Хирша, помощника Тельмана в области идеологии[59], в журнале «Интернационале» (1932, № 1), где буржуазная демократия уподоблялась фашизму. Троцкий сравнивал условия для развития рабочего движения в Англии и Италии, констатируя, что с точки зрения пролетариата между ними имеются существенные различия. «Достаточно,— писал он,— познакомиться со списком действующих рабочих организаций, чтобы сказать: в Германии фашизм ещё не победил. На его пути ещё стоят гигантские препятствия и силы… Каждый мыслящий рабочий, тем более коммунист, обязан дать себе отчёт во всей никчёмности болтовни сталинской бюрократии насчёт того, что Брюнинг и Гитлер — одно и то же»[60].

1932 г. был для КПГ наиболее трудным и сложным в рассматриваемый период. Ситуация из месяца в месяц ухудшалась, ибо НСДАП завоёвывала всё новых сторонников. В этих условиях в деятельности КПГ наметились определённые сдвиги; но серьёзнейшие заблуждения препятствовали отходу от стратегии и тактики, которые в конечном счёте проистекали из непонимания того, что буржуазии присущи не один, а два различных метода господства[61].