Сталин и КПГ в преддверии гитлеровской диктатуры (1929—1933 гг.)

3 декабря местным организациям была передана телефонограмма Секретариата ЦК КПГ, в которой повторялось, что правительство сделало решающий шаг к установлению фашистской диктатуры, и содержался призыв к широчайшей мобилизации масс под лозунгами «Долой фашистскую диктатуру!» и «Главный враг — это фашисты от Брюнинга и Гитлера до Зеверинга!»[31]. А 5 декабря Политбюро (в отсутствии Тельмана и Неймана) приняло резолюцию о современном положении. Она декларировала наступление окончательного банкротства буржуазии, которая не может более буржуазно-демократическими методами предотвратить наступление пролетарской революции. После этого следовал вывод, что «немецкая буржуазия перешла к новой форме правления… Фашизм „как метод непосредственной диктатуры буржуазии“ (программа Коминтерна.— Л. Г.) стал господствующей государственной формой. Правительство Брюнинга превратилось в фашистское правительство, в первое правительство фашистской диктатуры. Характер государственной власти уже фашистский»[32].

Как видим, даже выражения те же, что и в статье «Роте фане» от 2 декабря, так что элемент случайности исключается. Вывод гласил: «Немыслима никакая иная ликвидация фашистской диктатуры, кроме её свержения посредством пролетарской революции, смены её диктатурой пролетариата, Советской Германией»[33].

Такова была совершенно неадекватная реакция на рядовое в общем событие, и вытекала она из неверного понимания всей ситуации. Отсюда и концепция, согласно которой главная угроза фашизма исходила не от нацистской партии (как полагали лидеры СДПГ и другие представители левых кругов), а от тех группировок буржуазии, которые стояли у власти. Из циркулярного письма ЦК КПГ (февраль 1932 г.): «Необходимо обратить внимание на то, что с теоретической точки зрения было бы полностью неверно (и должно было бы привести к ошибочным выводам), если вступление национал-социалистов в правительство рассматривать как открытую фашистскую диктатуру. Необходимо вновь и вновь подчёркивать, что, исходя из сложности положения в Германии, буржуазия осуществляет политику проведения фашистской диктатуры чрезвычайно планомерно и посредством ряда этапов»[34].

Формулировка «проведение (или осуществление) фашистской диктатуры» впервые появилась на январском пленуме ЦК КПГ 1931 г. В статье, посвящённой его итогам, председатель партии писал: «Правительство Брюнинга стало правительством для проведения фашистской диктатуры… Такое изменение функций не представляет собой изменения классового содержания буржуазного государства… Фашизм не изменяет её классового характера, но лишь изменяет форму, метод господства»[35]. А это, мол, не так важно. На пленуме было сказано, что будто бы уже возникают тенденции к революционному кризису, а ответ на вопрос, при каких условиях они могут полностью развиваться, гласил: «Мы должны революционную ситуацию организовать»[36].

Как известно, революционные ситуации складываются объективно (конечно, партия пролетариата может ускорить это, если она ведёт правильную политику). Искусственная же «организация» революционной ситуации не сулила ничего хорошего. Выше уже цитировались лозунги, призывавшие (в декабре 1930 г.) к борьбе против фашистов от Брюнинга и Гитлера до Зеверинга, т. е. фактически против всех, кто не солидаризировался с КПГ. В другом циркуляре (февраль 1932 г.) указывалось: «Уже сейчас ясно, что все буржуазные группировки от Гитлера до социал-демократии едины в своих важнейших чертах и в буржуазном классовом содержании своей политики»[37].

Мы имеем здесь дело с рецидивом чуждого марксизму лассалевского тезиса о «сплошной реакционной массе»; отброшены были (при непрекращающихся заверениях в верности марксизму-ленинизму) прямые рекомендации В. И. Ленина о необходимости использовать в интересах пролетариата любые противоречия в лагере буржуазии, малейшие разногласия между различными её группировками. Реальный взгляд на ресурсы сторон должен был бы подсказать руководителям КПГ, что у неё нет никаких шансов добиться победы над всеми другими политическими силами (если те действительно объединятся против неё). Трезвый анализ должен был убедить, что у компартии нет достаточных сил и для успеха в единоборстве с нацистской партией.