Сталин и Военно-Морской Флот в 1946-1953 годах

Л. Берия, рисовавший что-то в блокноте, сказал что-то по-грузински Сталину. Тот не ответил, отмахнувшись.

Сталин еще раз оглядел всех и сказал:

- Послушаем Афанасьева!

Все как-то оживились. Напряженность спала. Я подошел к карте и доложил итоги изысканий и мнение специалистов. Сказал о недостаточных глубинах в бухте, о том, что строительных материалов на месте нет, все нужно завозить, что десять месяцев в году бухта будет мертва, закрыта, и железную дорогу вести сюда бессмысленно.

- Мелководный морской порт Главсевморпути не нужен, - твердо закончил я.

Сталин, прищурившись, зло посмотрел на меня:

- Вы понимаете, где находитесь? Что предлагаете?

- Да, я понимаю, товарищ Сталин. Этот вопрос не подготовлен для обсуждения в Политбюро. Нам нужен год, а может, и больше. За это время мы досконально обследуем бухту, выберем наиболее перспективные варианты строительства глубоководного порта. Проект строительства доложим на техсовете Госплана, который, в свою очередь, совместно с министерствами определит возможные грузопотоки и сделает экономическое обоснование необходимости строительства морского порта в Обской губе. Только тогда можно будет объективно обсуждать это на Политбюро.

У Сталина задергалась правая щека, он закурил трубку и медленно пошел по кабинету. Все притихли, чувствуя приближение грозы. Один Жданов удивленно и в то же время с одобрением смотрел на меня. Сталин подошел к столу и спокойно сказал:

- Вам мелководный порт не нужен. Но ведь он будет дешевле?

- Если нет возможностей вложить большие капиталовложения в строительство порта с нужными глубинами, лучше подождать с этим, но предусмотреть строительство мощных ледоколов. С их помощью мы сможем значительно расширить сроки навигации в Арктике и увеличить перевозки. Новый порт с глубинами 3 метра, я ответственно заявляю, нам не нужен. Моряки, полярники, ученые не поймут нас и оценят это как вредительство.

Сталин вскипел. Обращаясь к Берии, воскликнул:

- Нужен авторитетный эксперт, пригласите сейчас же.

Тот встал:

- Сейчас вызову Ширшова, он работает у меня в аппарате - ученый, академик, полярник, бывший министр морского флота.

Буквально через несколько минут в кабинет вошел Петр Петрович Ширшов.

- Сталин кратко объяснил ему вариант строительства и спросил, нужен ли морской порте малыми глубинами.

Ширшов ответил однозначно:

- Да, нужен.

- Ну, что теперь скажете? - повернулся Сталин ко мне.

- Петр Петрович выступает против своей совести.

- Что, он ваш враг? - спросил Сталин.

Нет, он мой друг. Но подтверждает ваше мнение, так как у него арестована жена.

Сталин резко отвернулся и начал ходить по кабинету. Пауза затянулась.

Молотов, сидя по-прежнему на крае стула, с окаменелым лицом молча следил за Сталиным, словно ожидая указаний. Ворошилов, бросал на меня тревожные взгляды, как бы напоминая о своих неоднократных предупреждениях.

Я посмотрел на Кагановича, Берию, Микояна - на их лицах не отражалось ничего. Лишь Жданов вновь взглянул на меня с одобрением, однако тоже промолчал. Слегка кивнул мне головой Вознесенский. Я понял, что двое последних, по-видимому, меня поддержат. Неожиданно поднялся и выступил Каганович. Он полностью поддержал выступление Сталина, назвав его с точки зрения стратегии гениальным, и предложил сделать два проекта. Первый, основной, - по предложению Сталина; второй - по предложению Афанасьева, для сопоставления. За ним выступил председатель Госплана Вознесенский, который поддержал мое предложение.

- Согласен, - тихо сказал Сталин, - назначим комиссию Политбюро...» После проработки вопроса, которая однозначно показала, что строить следует однозначно полноценный глубоководный порт. После этого Афанасьев начал собирать подписи членов Политбюро для окончательного доклада Сталину, начиная с Микояна. Он вспоминает об этом так:

«- Записка приемлема, но надо изложить короче, необходимо беречь время товарища Сталина - сказал Микоян.

Вызвал стенографистку, продиктовал, сократив изложенное на одну страницу, и сказал:

- Сейчас отпечатают, возвращайтесь к Кагановичу, пусть он визирует, потом - прямо к Молотову, дальше на визу остальным.

Каганович выслушал меня и поставил подпись, сказав:

- Что делать! На то он и Микоян.

Пришел я к Молотову, в старое здание МИДа. Тот читал молча, с окаменелым лицом, а потом съязвил:

- Что вы агитируете товарища Сталина за Советскую власть?

Вызвал стенографистку и продиктовал ей всего несколько фраз: «Комиссия Политбюро, тщательно обсудив вопрос, вносит предложение о строительстве глубоководного морского порта по предложению Главсевморпути при Совете Министров СССР». И подписи комиссии.

- Свое обоснование в отдельной записке приложите к решению комиссии. Захочет товарищ Сталин - прочтет, - закончил Молотов и завизировал трехстрочный документ.

В третий раз пошел я к Кагановичу, потом к Микояну и остальным. Вопросов мне не задавали, все единодушно ставили свои подписи.