Сталин. История и личность

Когда Джугашвили через несколько месяцев после забастовки прибыл в семинарию, отголоски бунта еще ощущались. С первых дней Сосо невзлюбил семинарию. Будучи в первый раз на каникулах в Гори, он в одной из кондитерских жаловался знакомому на семинарские порядки и поведение монахов³⁴. Вскоре вместе с другими слушателями, среди которых был и его приятель Иремашви-ли, Сосо принял участие в создании подпольного кружка молодых социалистов. К тому времени изменилось и его отношение к учебе. Он уже не старался быть первым; преуспевал только по двум предметам (гражданской истории и логике), которые его особенно интересовали, а остальным уделял лишь столько внимания, сколько требовалось, чтобы получить переходной балл³⁵. Его манера держаться и отношение к товарищам также переменились. Друзья-семинаристы, которые помнили Сосо живым пареньком, довольно веселым и общительным, теперь видели его серьезным, сдержанным, погруженным в себя. Давид Папи-ташвили вспоминал: «После вступления в семинарию товарищ Сосо заметно изменился. Он стал задумчив, детские игры перестали его интересовать». В аналогичном смысле высказался и Вано (младший брат Ладо Кецховели), хорошо знавший Сосо. Он заметил: «В этот период характер товарища Сосо совершенно изменился: прошла любовь к играм и забавам детства. Он стал задумчивым и, казалось, замкнутым. Отказывался от игр, но зато не расставался с книгами и, найдя какой-нибудь уголок, усердно читал»³⁶. У молодого Джугашвили начали проявляться скрытность и угрюмая отчужденность, характерные для него в более поздние годы. Приобрел он известность и тем, что легко обижался даже на шутки. Серго Орджоникидзе, соратник по революционной работе в Грузии, вспоминал, что Сосо имел «обидчивый характер» еще в юности и что друзья по Тифлисской семинарии удивлялись по поводу этой, по их мнению, совершенно негрузинской черты характера Джугашвили. «Коба не понимает шуток, — с грустью говорили они. — Странный грузин — не понимает шуток. Отвечает кулаками на самые невинные замечания»³⁷.

Хотя вскоре после поступления в семинарию когда-то образцовый ученик и перестал стремиться к успехам в учебе, он тем не менее продолжал ощущать потребность отличиться. Свою жажду подвига он лишь перенес на другие сферы: на социалистическое самообразование и (со временем) революционную деятельность. Недавно обретенная самоуглубленность и сдержанность не помешали Сосо утвердиться в качестве вожака группы. Самонадеянное «чувство победителя» не покинуло его. Начав вместе с Иремашвили карьеру бунтовщика в кружке молодых социалистов, он нисколько не сомневался в своем праве принадлежать к руководству движением. Члены кружка самообразования избрали лидером семинариста-старшеклассника Девдариани, который составил для новичков шестилетнюю программу чтения, имевшую целью к моменту окончания семинарии сделать из них образованных социал-демократов. Но прошло совсем немного времени, как Джугашвили организовал несколько кружков и стал сам вести в них занятия³⁸. И вновь, теперь уже в семинарский период, проявилось стремление к личной власти, т. е. то самое качество, которое отличало Джугашвили и в более поздние годы. То же самое можно было сказать о его нетерпимом отношении к иным мнениям. По словам Иремашвили, во время дискуссий среди молодых социалистов в семинарии Сосо имел привычку упорно настаивать на собственной правоте и безжалостно критиковать другие взгляды. В результате группа раскололась на тех, кто, уступая давлению, согласился стать послушным последователем Джугашвили, и тех, кто мыслил более независимо и не желал уступать деспотическим методам Сосо³⁹.