Сталин: как это было? Феномен XX века

Эта закономерность (Коммунистическая партия может достичь власти и оставаться при ней только при наличии сильного лидера диктаторского характера. Как только уходит диктатор — уходит и власть из рук коммунистов) еще раз была подтверждена в 1989 году в Югославии.

Работая в 1970-е годы в посольстве СССР в Югославии, я имел возможность лично наблюдать за тем, как 83-летний Председатель Союза коммунистов Югославии Иосип Броз Тито, который единолично правил Югославией с 1945 года, в 1974 году тоже задумался о передаче власти после себя и не нашел ничего лучшего, как повторить негативный опыт передачи власти Ленина и Сталина.

В 1974 году в Югославии была принята новая Конституция страны, согласно которой вводилась должность коллективного президента. Самому Тито должность главы государства Конституция гарантировала пожизненно, а после его смерти страной должен был начать управлять коллективный Президиум из 8 человек. Каждый из них должен был председательствовать в этом органе только один год. Однако ничего из задуманного не получилось. В мае 1980 года Тито ушел из жизни, а летом 1991 года Югославия распалась, и на территории этого единого государства заполыхала гражданская война.

Таким образом, на протяжении XX века История трижды, на примере России и Югославии, продемонстрировала, что захватить власть на какой-то исторический отрезок времени коммунисты могут, но удержать ее в состоянии только при осуществлении диктаторского режима. Как только коммунисты начинают вводить элементы демократического политического строя — власть от них уходит, и навсегда. Думаю, что в обозримом историческом времени такая перспектива ожидает и Китайскую Народную Республику. Коммунизм и демократия — несовместимы.

Но вернемся в декабрь 1922 года.

Утром 24 декабря вождь продолжал диктовать свое «Письмо к съезду»:

«Я имею в виду устойчивость, как гарантию от раскола на ближайшее время, и намерен разобрать здесь ряд соображений чисто личного свойства.

Я думаю, что основным в вопросе устойчивости с этой точки зрения являются такие члены ЦК, как Сталин и Троцкий. Отношения между ними, по-моему, составляют большую половину опасности того раскола, который мог бы быть избегнут и избежанию которого, по моему мнению, должно служить, между прочим, увеличение числа членов ЦК до 50, до 100 человек.

Тов. Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью.

С другой стороны, тов. Троцкий, как доказала уже его борьба против ЦК в связи с вопросом о НКПС, отличается не только выдающимися способностями. Лично он, пожалуй, самый способный человек в настоящем ЦК, но и чрезмерно хватающий самоуверенностью и чрезмерным увлечением чисто административной стороной дела.^{64}

Эти два качества двух выдающихся вождей современного ЦК способны ненароком привести к расколу…

Я не буду дальше характеризовать других членов ЦК по личным качествам. Напомню лишь, что октябрьский эпизод Зиновьева и Каменева, конечно, не является случайностью, но что он так же мало может быть старим им в вину лично, как небольшевизм Троцкому.