Сталин. Операция «Ринг»

– Все правильно, Михаил Борисович, – согласился Судоплатов. – Остается вычислить: когда и в каком месте Рейхер выведет Ударова из игры. Просчитаемся, потеряем не только Ударова, но и резидентуру.

– Павел Анатольевич, но такой шанс выпадает один на тысячу! Надо рисковать!

– Один на тысячу, говоришь? А для Ударова и того меньше…

– Но он же знал, на что шел.

– Эх, Миша, война подходит к концу, и умирать никому не хочется.

– Я понимаю, Павел Анатольевич, и все-таки стоит рискнуть.

– Легко сказать, рискнуть. Из окон этого кабинета всего не разглядеть. Им на месте виднее.

– Такие асы, все у них получится, – продолжал убеждать Маклярский.

– Будем надеяться, готовь указание! – распорядился Судоплатов.

7 апреля 1945 года в адрес Лаубэ поступила радиограмма Центра.

«Андрей – Арнольду

…Основные усилия резидентуры сосредоточьте на содействии Ударову в срыве планов Рейхера и, возможно, стоящих за его спиной высокопоставленных чинов германской разведки. Не допустите того, чтобы картотека немецко-фашистской агентуры попала в руки американской, либо английской разведок.

Поручите Ударову, если это не повлечет его расшифровки, выяснить, имеют ли место контакты Рейхера либо Лемке с представителями американской либо английской разведок.

Согласен с вашими выводами, что после захвата Ударовым и его группой картотеки немецко-фашистской агентуры, они будут ликвидированы. В этой связи продумайте оперативно-боевые мероприятия по упреждению таких действий со стороны Рейхера и недопущению утраты картотеки. С учетом высокого риска для жизни Ударова окончательное решение остается за ним.

Задание по выводу Ударова на контакт с Ольгой Чеховой и Зарой Леандер отменяется.

В целях исключения расшифровки Ударова все контакты с ним проводить строго на конспиративной основе. Об изменениях в планах Рейхера докладывать немедленно».

Получив указание Судоплатова, Лаубэ и Миклашевский приступили к выполнению задания. Каждый день Игорь отправлялся в клуб с одной и той же мыслью: «Сегодня, сейчас все должно решиться!»

Шло время, Рейхер пока молчал. В большой игре, затеянной Шелленбергом и Курмисом, все нити операции находились в их руках, и только они определяли ее час. А его определяла обстановка на фронтах.

Глава 12

На календаре было 15 апреля 1945 года. День подошел к концу, но Шелленберг не покидал своего берлинского кабинета и бросал нетерпеливые взгляды то на телефоны – они безжизненно молчали, то на дверь. За ней, в приемной, царила непривычная тишина. Он нервными шагами мерил кабинет и с нетерпением ждал важных сообщений, они могли изменить не только его судьбу, но и будущее Германии.

На доктора Жана Мюзи и Гилеля Шторха из Всемирного конгресса евреев Шелленберг больше не надеялся. Предыдущие его и рейхсфюрера Гиммлера встречи с ними, имевшие своей целью выйти на контакте окружением президента Рузвельта и начать переговоры о заключении сепаратного мира, не дали результата. Мюзи и Шторх отделывались туманными обещаниями и сводили беседы к уточнению списка лагерей, где содержались узники-евреи, прекращению их физического истребления и организации вывоза в Швейцарию женщин-евреек, заключенных в концлагере Равенсбрюк.

Более обнадеживающими Шелленбергу представлялись контакты с вице-президентом шведского Красного Креста Фольке Бернадотом, графом Висборгским, взявшим на себя роль посредника между Гиммлером и командованием войск западной коалиции. Третью неделю граф сновал челноком между Фленсбургом, Любеком, Стокгольмом и Осло, но особых результатов в своей миссии не добился. Несмотря на это, в душе Шелленберга теплилась надежда на успех переговоров. Ее питали последние предложения Гиммлера. В них он обещал американцам и англичанам прекращение вермахтом боевых действий на Западном фронте и одновременно продолжение сопротивления советским войскам на востоке.