Сталин. После войны. Книга 1. 1945–1948

Сталин. Германия есть то, чем она стала после войны. Никакой другой Германии сейчас нет. Я так понимаю этот вопрос… Германия представляет, как у нас говорят, географическое понятие. Будем пока понимать так. Нельзя абстрагироваться от результатов войны… Например, думают ли установить германскую администрацию в Судетской части Чехословакии? Это область, откуда немцы изгнали чехов.

Трумэн. Может быть, мы все же будем говорить о Германии, как она была до войны, в 1937 году?

Сталин. Формально можно так понимать, по существу это не так. Если в Кенигсберге появится немецкая администрация, мы ее прогоним, обязательно прогоним… (Курсив мой. – Н.С.) Давайте определим западные границы Польши, и тогда яснее станет вопрос о Германии. Я очень затрудняюсь сказать, что такое теперь Германия. Это страна, у которой нет правительства, у которой нет определенных границ, потому что границы не оформляются нашими войсками. У Германии нет никаких войск, в том числе и пограничных, она разбита на оккупационные зоны. Вот и определите, что такое Германия. Это разбитая страна.

Трумэн. Может быть, мы примем в качестве исходного пункта границы Германии 1937 года?

Сталин. Исходить из всего можно. Из чего-то надо исходить. В этом смысле можно взять и 1937 год»[87].

Стараясь ни в коем случае не увеличивать польскую территорию, Черчилль и Трумэн выдвигали различные аргументы. Что без этих земель Германия «не будет иметь возможности кормить себя», что немцев станет невозможно обеспечить углем. Стиравшие с лица Земли Дрезден и другие немецкие города англичане и американцы вдруг стали ярыми защитниками интересов поверженного врага (немцев) в ущерб интересов союзника (поляков). Вот лишь несколько высказываний Черчилля:

– «Это не пойдет на благо Польши – иметь такую территорию».

– «Различие во взглядах между генералиссимусом и мною заключается в том, что британское правительство, хотя оно и допускает, что Польша должна увеличить свою территорию, не хочет идти так далеко, как это делает Советское правительство».

«Я повторяю еще раз: когда мы употребляли выражение “линия Одера”, то имели в виду лишь приблизительную линию»[88].

В итоге прямо «ожесточенной дискуссии» было принято предложение Сталина о польско-германской границе по рекам Одер и Нейса. К Польше отходили также Данциг (Гданьск) и большая часть Восточной Пруссии, СССР получал Кенигсберг с прилегающим к нему районом. Сегодня в Польше не хотят вспоминать, что именно благодаря Сталину она получила огромный кусок немецкой территории! В общей сложности в сравнении с 1937 годом Германия лишилась 25 % своей территории[89].

В момент, когда «союзники» лили крокодиловы слезы о «бедных немцах», Сталин неожиданно намекнул о своей осведомленности о подготовке операции «Немыслимое». После того как Черчилль посетовал, что Германия останется без угля, так как в Руре его не добыть из-за нехватки людей и придется завозить из восточных областей Германии, глава СССР неожиданно заявил:

«Сталин. Достаточно имеется пленных. У нас пленные работают на угле, без них было бы очень трудно. Мы восстанавливаем наши угольные районы и используем пленных для этой цели. 400 тысяч немецких солдат сидят у вас в Норвегии, они даже не разоружены, и неизвестно, чего они ждут. Вот вам рабочая сила.

Черчилль. Я не знал, что они не разоружены. Во всяком случае, наше намерение заключается в том, чтобы разоружить их. Я не знаю точно, каково там положение, но этот вопрос был урегулирован верховной ставкой союзных экспедиционных сил. Во всяком случае, я наведу справки»[90].

Далее советская делегация передала президенту США и премьер-министру Англии меморандум относительно помех, которые чинятся в Австрии и Германии в отношении возвращения советских граждан на Родину. И документы по тем самым до сих пор не разоруженным немецким военным. Оказавшемуся в щекотливом положении Черчиллю ответить было нечего…

«Черчилль. Но я могу дать заверение, что нашим намерением является разоружить эти войска.

Сталин. Я не сомневаюсь. (Смех в зале заседаний.)

Черчилль. Мы не держим их в резерве, чтобы потом вдруг выпустить их из рукава. Я тотчас же потребую доклада по этому поводу»[91].

Конечно же, факты сознательного сохранения англичанами немецких дивизий в боеспособном состоянии не были случайностью и исключением. Сегодняшнюю бациллу украинского национализма, бандеровщины после войны тоже заботливо сохранила Великобритания с помощью Канады. СССР пытался помешать, и на конференции советская делегация даже сделала сообщение о лагере советских военнопленных в Италии (лагерь № 5 в районе города Чельзинатика), где содержались только украинцы.