Сталин. Рефлексия (10 ночей 1941 года)

Каждый из них считал себя равным Ленину: среди "старичков" исключений не найти – разве что Троцкий. Он ставил себя выше вождя, сам считал себя вождем, Ленин для него так – временная фигура и постоянный обидчик. Двести девятнадцать только письменных оскорблений, такая вот статистика. Знал ли ее соратничек, мне неведомо, но слова-то не мог не запомнить, все эти "пустозвон", "свинья", "негодяй", "подлец из подлецов", "проститутка", ну и "иудушка", конечно, главное определение, классическое, можно сказать. Не из Библии Иуда – из русского романа, родной-родной нам Иудушка. В самом деле, похож: даже на ленинские похороны не приехал – не захотелось отпуск прерывать, устал, видите ли. Народ его речь ждет, а он в Крыму волосатое тело греет. И вместо него какой-то Сталин на трибуне что-то говорит – и все по существу. Теперь эту речь школьники учат: "Клятва Сталина", даже фильм такой сняли. А ведь могла быть "Клятва Троцкого". Не всякий оратор – политик. А вот наоборот….»

Сталин и сам был не в восторге от ленинского "Письма к съезду". Ему нравилась другая работа "позднего" Ильича – "Очередные задачи советской власти":

"Мы пойдем себе своей дорогой, стараясь как можно осторожнее и терпеливее испытывать и распознавать настоящих организаторов, людей с трезвым умом и с практической сметкой, людей, соединяющих преданность социализму с уменьем без шума (и вопреки суматохе и шуму) налаживать крепкую и дружную совместную работу большого количества людей в рамках советской организации. Только таких людей, после десятикратного испытания, надо, двигая их от простейших задач к труднейшим, выдвигать на ответственные посты руководителей народного труда, руководителей управления. Мы этому еще не научились. Мы этому научимся", – этот отрывок Сталин помнил наизусть. И вывод из него сделал очевидный, куда более точный, чем вывод Учителя. Тот наивно думал, что "…переделка старых, почти исключительно агитаторских навыков – дело весьма длительное. Но невозможного тут ничего нет…".

«Нет, из болтуна организатора не сделаешь. Одно исключение – Троцкий, но он сам себя сделал. Без помощи Ленина, без помощи партии. И еще вопрос, что в нем, Троцком, главное – организаторские способности на уровне выше среднего или высочайший, на уровне Мирабо, ораторский талант. Но это – мелочи, суть не в них. Организаторы – не ораторы! – вот, кто нужен стране. И их, организаторов, будут не только слушаться, но и слушать. Ловить каждое их слово, задумываться над каждым их словом. Не из под палки (хотя и палка не помешает) – ради здравого смысла. Всякому нужно знать, что собирается делать вождь, ибо делать это предстоит не только вождю. И не столько вождю.

Ораторский дар – вещь не лишняя, но все ж не необходимая. Хватит и простого умения внятно излагать свои мысли. И наличия этих мыслей.

А мыслей этих у молодого Сталина хватало, просто он иногда побаивался их высказывать. Ему самому было противно, когда какой-то партийный неуч говорил какую-то банальность (или просто чушь) на религиозные темы. Но это ему, вполне даже образованному богослову, было противно, а остальные головами кивали, словечки столь же глупые вставляли. И не потому, что дураки – просто неучи. Кто из них знал эти мудрые слова: "Бывает нечто, о чем говорят: "смотри, вот это новое"; но это было уже в веках, бывших прежде нас."²²

«Но подобная необразованность в партийной среде – вещь вполне извинительная, да и незаметная вовсе. Здесь можно спутать Ветхий Завет с Новым, Апокалипсис с Екклесиастом – да хоть Талмуд с Торой! – но попробуй спутать Канта с Шопенгауэром, Толстого с Достоевским, Моцарта с Бетховеном…