Сталингранские сны (СИ)

- Мне тут комдив-214 Бирюков вчера из ледника на хуторе в армейский бидон льда набрал, - неожиданно улыбнулся Чуйков, показывая полные два ряда сверкающих вставных золотых зубов и коронок, - вот, вот, с барского плеча. Угощайтесь, товарищи, пока на растаяло... Жара-то... Водку не предлагаю, не заслужили ещё, да и закусывать её надо хорошо, а то вместо успокоения нервов будет наоборот!

Он подбирал у шофёра ледяные на ощупь кружки:

Офицеры переглянувшись, стали по очереди, мелкими глотками пить воду, на поверхности которой плавала корочка ледяной шуги. В этой горящей, пыльной, зловещей калмыцкой степи, обжигающе холодная донская вода, казалась каким-то сверхъестественным чудом.

Покончив с питьём, Чуйков снова взялся за бинокль и продолжил изучать местность к юго-запвду от Котельниково. Ничего необычного в ней, относительно ландшафта прочих пространств сальских и калмыцких степей он не обнаружил. То, что он не мог увидеть через окуляр, он достраивал в своём воображении с использованием картин, навсегда оставшихся в памяти после авиаразведки, едва не закончившейся для него гибелью, при ударе самолёта У-2 о курган несколько дней назад недалеко от Дона.

Местность выглядела плоской и монотонной, без деревье. Она просматривалась до самого горизонта, и на первый взгляд не имела явно выраженных возвышенностей. Однако, это была лишь иллюзия. Так же как при сильном волнении на море, когда волны в своих ложбинах могут скрывать от взгляда целый корабль или отмель, показывая наблюдателю только свои гребни, так и в сальской степи вершины курганов и холмов сливались в сплошную линию. Тем ни менее они имели между собой обширные лакуны, впадины, овраги, балки, долины ручьёв и рек, небольших и часто пересыхающих, но от того весьма частых. Иногда разница в высотах между руслом и гребнем холма над ним была очень значительной, достигала даже ста метров. Встречались склоны весьма крутые, и их невозможно было преодолеть машине, лошади, а иногда и человеку. Балки, похожие на широкую сеть, проточенную с давних пор водой в земле, имели разную ширину и глубину, большую протяжённость. В конечном счёте все они выходили к ручьям и рекам. По ним можно было двигаться во всех направлениях, оставаясь невидимым для наблюдателя, обозоевающего вершины холмов. Высокие курганы бросались в глаза сразу, и, хотя они и не были редки, не меняли общей картины бесконечной плоскости. Курмоярский Аксай, текущий зжесь в основном в меридиональном направлении, имел широкую долину, и в некоторых местах крутые берега. Здесь были сады, виноградники, рощи и целые лесистые участки. Станицы и хутора были спрятаны от поверхностного взгляда в этих долинах и среди зарослей. Поселения располагались вдоль реки, имея укрытие от пылевых и снежных бурь, от глаз врага, ветров. Только здесь они имели воду и плодородную почву для жизни людей, животных и растений. Как оказывалось в сальской, полная видимая свобода для перемещения, всё равно сводила пути на маршруты, наименее перечённые балками и ручьями, пологие у реки, желательно с мостом, или, хотя бы с не топким бродом. Такая естественная дорога была и южнее Котельниково, проходя через Пимено-Черни. Туда вела и хорошо утрамбованная, но извилистая дорога от Котельниково. Именно там могли быстро пройти механизированные авангарды немцев, обходя остатки рассеянной, деморализованной 51-й армии, цепляющейся за железную дорогу и грунтовый тракт севернее Котельниково.