Сталинизм и война

Не выдерживают критики традиционные суждения об овладении опытом современных войн двумя противниками к 22 июня 1941 г. Нельзя категорически утверждать о преимуществах немцев. Вопрос этот советскими учеными по меньшей мере не изучен. Германскими же специалистами доказано, что, нападая на СССР, вермахт абсолютизировал опыт походов 1939–1941 гг., переоценил свои силы. Это явилось одной из главных причин краха плана скоротечной войны и вслед за этим неизбежно — всей агрессивной программы в целом. Да, походы вермахта против изолированных, часто деморализованных, сравнительно слабых противников, обладавших малой территорией, исключавшей возможность для какого-либо маневра, были сравнительно успешны. Но самого по себе боевого опыта еще мало. В Восточном походе вермахта его преимущества были сведены к нулю грубыми просчетами стратегического руководства в оценке именно этого опыта. Ложные выводы в конечном счете привели к провалу. Тезис о превосходных немецких дивизиях рожден в ведомстве Геббельса. Он был принят Сталиным, чтобы объяснить отступление РККА, стократ повторен теми, кому удалось спастись от немецких «котлов». Но он не соответствовал действительности. Вермахт стал сильнее РККА, лишь получив из рук ее руководства фактор внезапности. Мысль об абсолютном превосходстве вермахта принята как аксиома не только историографией, но и обыденным сознанием.

Что касается РККА, то она, дезорганизованная своим руководством, действительно не смогла воспользоваться опытом не только современной, но и всех войн прошлого, который учит в первую очередь постоянной боевой готовности, независимо от намерений и образа действия в данный момент. Из опыта войн XX в. вытекали выводы: стратегическая внезапность становится скорее правилом, чем исключением; она таит в себе тем большую опасность, чем больше совершенствуются орудия уничтожения. Неспособность и нежелание Сталина и его советников использовать свой и чужой опыт действительно способствовали поражениям Красной Армии. Но это никак не зависело от неких внешних обстоятельств. Эти люди мыслили категориями первой мировой войны и гражданской войны. Они, в частности, были уверены, что Германия надолго завязнет на французской линии Мажино. И на Западе были подобные люди. Но это нисколько не оправдывает сталинистских догматиков. И за рубежом, и в СССР были военные мыслители, которые прекрасно понимали, что новая техника (авиация, танки и др.) неизбежно повлечет за собой революцию в военном деле.

Губительным для изучения и применения опыта было такое обстоятельство. Все достижения прогрессивных военных деятелей после их ареста в СССР объявлялись «враждебными». Рассмотрим это на примере партизанского движения, которое, как известно, играло важную роль в войне 1939–1945 гг. Этот вопрос обсуждался и в зарубежной историографии. Готовили в СССР это движение заранее или оно возникло спонтанно, лишь в ответ на вторжение в условиях отхода своей армии? Т. Дюпуа (США) утверждает, что до июня 1941 г. Красная Армия не имела плана партизанской борьбы. По утверждению же Г. Краусника (ФРГ), наоборот, «в СССР были хорошо подготовлены» к ней: «Русская военная история и русская специальная военная литература отводили важную роль подрывным методам ведения войны». В действительности к 22 июня не было ни плана партизанской войны, ни специалистов. Основная масса ее участников первоначально не умела даже владеть оружием. Патриотам в тылу врага пришлось начинать почти на голом месте. Краусник прав лишь отчасти.

Широкие возможности народных войн отмечал еще Жо-мини. Это подтвердила и гражданская война в СССР. Над идеей «малой войны» работал Фрунзе. В 1922–1935 гг. в РККА систематически велась подготовка таких действий на случай вторжения. Командирам Красной Армии было чуждо получившее впоследствии распространение жестокое и бессмысленное правило: «последнюю пулю — для себя». Они не боялись оказаться в тылу врага. При невозможности пробиться к главным силам их ориентировали на партизанские действия. Готовили специальные кадры руководителей, минеров, разведчиков. Формировали отряды и диверсионные группы, создавали склады оружия и припасов, базы и пункты связи. Были разработаны планы крупных партизанских операций.