Сталинизм и война

Анфилов и другие военные историки приводят общее число автомобилей в приграничных округах и армии нашествия: 120 тыс. и 600 тыс. Но они умалчивают, что в СССР на 22 июня было свыше 900 тыс. автомобилей, что эта техника в нужное время не оказалась в надлежащем месте (элементарное требование военной теории!); что, по оценке специалистов из ФРГ, французские и другие трофейные автомобили, которые вермахт использовал в походе, были непригодны «для дорог на Востоке»; что Восточный фронт вермахта был моторизован лишь на 25 процентов и немцам «очень часто приходилось прибегать к конной тяге»; что в июне 1941 г. Восточный фронт вермахта имел 625 тыс. лошадей; что вследствие крайней недооценки сил Красной Армии Германия в 1940 г. даже снизила собственное военное производство, лишь незначительно подняв его в 1941 г. (105 пунктов против 100 в 1938 г.) Недооценка фашистским руководством обороноспособности СССР стала предметом специальных исследований ряда германских историков. Такова работа Хилльгрубера о «квазиоптимистической оценке» СССР немецкими военными. В СССР же эта проблема не изучалась.

Отдельные авторы из «Военно-исторического журнала» тезису «Германия к началу войны лишь в незначительной степени использовала ресурсы порабощенных стран» противопоставляют контртезис: «Соотношение производства угля и стали было в пользу Германии». Но речь же должна идти не о возможностях, а о фактическом применении готовых средств 22 июня 1941 г. Армии воюют оружием, а не тоннами топлива и проката. Нельзя смешивать мощности базовых отраслей экономики стран, захваченных Германией, с непосредственно привлеченной вермахтом уже 22 июня 1941 г. той или иной трофейной техникой. Лишь в 1942–1944 гг. эти усилия позволят Германии умножить военно-экономические ресурсы. В СССР изданы бесчисленные повторяющие друг друга работы по военной экономике. Но использование Германией потенциала других стран в Восточном походе до сих пор не изучено. Оценка этого использования некритически заимствована из доклада Сталина 6 ноября 1941 г. Она не опирается на какое-нибудь серьезное исследование и смыкается с фашистскими мифами о «непревзойденной силе германского оружия», о «крестовом походе всей Европы против большевизма». В действительности вермахт в июне 1941 г. лишь в незначительной мере использовал некоторые ресурсы этих стран. Впрочем, позиция наших оппонентов меняется. Активный защитник тезисов о военно-техническом превосходстве вермахта и походе «всей Европы» Анфилов в последних своих работах пришел к выводу о том, что подготовка РККА к отпору агрессии была неудовлетворительной, что самостоятельность командиров была скована вследствие «прежде всего грубейших просчетов и преступных действий» Сталина[219].

Как показали авторы т. 6 10-томника, Гитлер лишь на рубеже 1941–1942 гг. «понял, что его собственный военный потенциал израсходован»; «перед вермахтом вставала задача использовать ресурсы того противника, который нанес первые серьезные ответные удары по армии Гитлера», «до сих пор существовавшая идеологически обусловленная имперская стратегия все более уступала место ведению войны в целях простого выживания». Г. Амброзиус и В. Хуббард (ФРГ) полагают, что «полный охват и эффективное использование всех ресурсов было осуществлено лишь во второй фазе войны, начиная с 1942 г., когда стратегия скоротечных войн уже не функционировала, и экономика должна была быть перестроена на длительную войну». Когда же Германия привлекла большую часть ресурсов, она тем не менее стала безнадежно отставать в военно-экономическом отношении от СССР. Она никогда не смогла «абсолютно все подчинить войне», как утверждают некоторые историки. Сказались особенности ее экономики, действия патриотов-антифашистов, опасение властей за свой тыл, в первую очередь страх перед рабочим классом. Этот страх объясняет, в частности, то, что уровень жизни немцев выше, чем в других воевавших государствах, в том числе за счет эксплуатации населения захваченных стран и территорий.

Ряд суждений связан с внешнеполитическими обстоятельствами. Не может быть принята в качестве «извинительной» ссылка на возможную реакцию западных держав в случае заблаговременной мобилизации в СССР. Допустим, что это вызвало бы очередную волну антисоветизма. Но верх очень скоро взяли бы долговременные интересы этих держав. В 1939 г. без помощи СССР они были уже не в состоянии выстоять против фашизма. Пишут о надежде Сталина и его группы на то, что Германия, боясь войны на два фронта, не нападет на СССР, пока не разгромит Англию. Но эти стратеги и здесь не заметили принципиально новой ситуации. В отличие от 1914–1918 гг. в 1941 г. Англия была почти безопасна для Германии: второй фронт был надолго исключен. Главную ставку фашисты делали на серию скоротечных войн, чего также и в СССР не поняли. В этом свете несостоятелен и расчет на недостаток нефти, вследствие чего Германия будто бы нападет сначала на Ближний и Средний Восток.