Сталинизм и война

Среди основных черт сталинистского руководства войной мы выделяем некомпетентность (и авантюризм), антидемократизм (особенно: бюрократизм, правовой нигилизм), безнравственность (жестокость)[237]. Все они органически связаны друг с другом, неизменно сопровождали друг друга. Может быть, наиболее ярко это иллюстрирует известный приказ Сталина № 227 от 28 июля 1942 г. В нем проявился бюрократизм режима. Суть приказа в ограничении прав командиров всех степеней, крайней централизации военного руководства, что так свойственно бюрократизму. Но он и безнравствен, в нем попытка Сталина найти козла отпущения. Он крайне жесток. Наконец, в приказе, как в зеркале, отражается непрофессионализм Сталина и его советников. Современная война немыслима без инициативы всех командиров. Но именно ее и стремился уничтожить автор приказа. Только что описанное поведение Сталина в 1941–1942 гг. вытекает в первую очередь из его некомпетентности. Усиление произвола и жестокости, политического и экономического гнета объективно или субъективно было призвано возместить эту некомпетентность. Полемизируя с Е. Вучетичем, К. Симонов верно подчеркивал, что отход Красной Армии до Волги и Кавказа нельзя объяснить лишь «случаями нераспорядительности, растерянности, а порой даже паники». Дело «в более грозных исторических причинах» — сталинизме. В известной фразе тех лет «война все спишет…» сосредоточились, как в капле воды, дилетантство, бюрократизм, безнравственность, эти родовые признаки сталинской системы.

Изучить сталинистское руководство войной можно, лишь руководствуясь требованиями классической военной теории. В первую очередь мы имеем в виду отношение к военному делу как науке. Один из русских последователей Жомини полковник Астафьев писал в середине прошлого века: «Военное искусство есть главное условие победы, оно достигается образованием вождей и войск». В российской литературе считалось общепринятым: «Военное искусство состоит в том, чтобы, располагая более слабой армией, чем у противника, всегда иметь больше сил, чем у него на пункте, где его атакуют или он атакует нас» (Н. Кудрявцев); «решительные результаты с минимумом пролитой крови» (Ж. Леваль). Эти и многие другие положения, разработанные в мировой науке, оказались в 30—90-е гг. неприемлемыми для отечественных правителей и послушных им историков. Нынешняя официальная концепция второй мировой войны — это лишь калька с мифа о Жукове. В ее основе лежат другие принципы — искусство побеждать любой ценой, великим законы войны не писаны. Приведем некоторые суждения военных классиков, касающиеся нашей проблемы.

Жомини исходил из того, что «превосходство в искусстве полководцев бесспорно является одним из надежнейших залогов победы». «Во все времена и у всех народов победа сопровождала чаще войска, искусно предводимые, нежели многочисленные» (Л. Дюра-Ласаль). В трудах классиков мы находим исчерпывающий ответ на вопрос, как формируются полководцы. «Усилия научного порядка и опыт, — считал эрц-герцог Карл Австрийский, — создают полководца; но не исключительно личный опыт… а также и обогащение своего знания чужим опытом… Столь распространенная в наше время фраза, что великие полководцы таковыми рождаются и не нуждаются в каком бы то ни было образовании, является одним из грубейших заблуждений современности, одним из однобоких общих мест, опираясь на которые, наглые или ленивые и малодушные хотят избавиться от тяжелых усилий на пути к совершенству». И далее: «Гений родится, но великий человек должен быть подготовлен; гений есть зачаток, но не завершение. Часто в военной истории «образованные вожди армий… побеждали необработанных гениев».