Сталинизм и война

Наиболее низким в истории мемуарной литературы о войне является, пожалуй, возня вокруг брошюр Брежнева, безмерное прославление его достоинств в выступлениях участников войны, писателей, историков. Фальсифицировал прошлое Л. Аграновский, семь лет писавший «воспоминания» Брежнева. В брошюре «Малая земля», например, Брежнев, заменив выбывшего из строя пулеметчика, ведет успешный огонь по атакующей пехоте противника. Свидетелей этого подвига до сих пор не нашлось. С. Пахомов, участник боев на Малой земле, бывший заместитель начальника политотдела 18-й армии, полковник в отставке пишет: «Во всем, что сделано героическими защитниками Малой земли, огромная заслуга лично Леонида Ильича Брежнева… Леонид Ильич всегда был в гуще масс, всегда на переднем крае, поднимал, вдохновлял миллионы людей на бой, на подвиг». Оставим на совести автора «миллионы», каких никогда не было в 18-й армии. В прославлении начальника политотдела этой армии нельзя отдавать пальму первенства мемуаристам и писателям, восхвалявшим литературное творчество Брежнева, объявившим его писателем и лауреатом. С ними успешно состязались историки. В издании АН «Изучение отечественной истории в СССР между XXV и XXVI съездами КПСС» (1982) брошюра «Малая земля» названа «крупным событием», имеющим «большое политическое, воспитательное и научно-историческое значение» (Г. Куманев).

В последние годы исправлены некоторые пороки советской мемуаристики. Так, «Военно-исторический журнал» опубликовал ранее изъятые цензурой ценные отрывки из воспоминаний К. Рокоссовского, Л. Сандалова, И. Ковалева и других участников войны, хотя и не все публикации удачны. Например, избранные редакцией записи из дневника военного корреспондента Я. Макаренко о боях за Берлин едва ли вносят что-либо существенно новое в освещение истории. Журнал оказался глухим к призыву Павленко, в статье которого о Жукове подчеркнута необходимость перепроверить тексты многих мемуаров, поскольку они в значительной мере извращены «доработчиками» из ГЛАВПУРа. Журнал опубликовал воспоминания Ш. де Голля, сорвавшего маску со Сталина, жестокого и малокультурного властителя. Некоторые мысли автора искажены. Так, вместо: «Революция, партия, государство, война предоставили ему (Сталину. — Авт.) возможность и средства властвовать», напечатано: «Революция, партия, государство, война являлись для него причинами (?) и средствами, чтобы властвовать». По мнению де Голля, Сталин не был революционером, народным трибуном. Единодержавие было альфой и омегой всех его устремлений[156].

Отношение к мемуаристике, обусловленное в первую очередь такими чертами сталинизма, как некомпетентность и безнравственность, не выдерживает критики. По свидетельству А. Басова, мемуаристам «навязывались определенные оценки событий», за них писали, вписывали, переписывали, их буквально брали на измор. Сами издатели и редакторы испытывали сильнейшее «давление сверху». Уступая ему, они повторяли грустный опыт персонажей романа «Хождение по мукам», постановщиков красноармейского театра, которые смело «исправляли» мировую классику в соответствии со своими представлениями о революционной морали. Причем все или почти все манипуляции с мемуарами живых и особенно мертвых авторов продолжаются и поныне. Переделана трактовка решения Сталина начать войну против Финляндии в отдельном издании книги Симонова по сравнению с недавно изданным журнальным вариантом. Сокращен текст других воспоминаний под предлогом «нежелания обидеть родственников покойного маршала»[157]. В свете сказанного неискренне звучат слова А. Хорева из «Красной звезды»: мемуаристы «творили свободно».

Некоторые историки нарочито подчеркивают свою близость к сильным мира сего, хотя бы и бывшим. Так, Г. Кума-нев слывет среди военных историков обладателем записанных на магнитофоне выступлений многочисленных советских руководителей периода войны. Однако историки тщетно ждут какого-либо конкретного исследовательского результата. Ку-манев опубликовал свои интервью с Кузнецовым, содержание которых во многом повторяет давно появившиеся на свет мемуары адмирала. В другой статье без всякой нужды Куманев ссылается на то, что сказал ему Микоян, которому в свою очередь сказал Сталин: пока Гитлер не разделается с Англией (не раньше 1942 г.), он не нападет на СССР. Но эти сведения уже были опубликованы, что делает ненужными любые эрзац-источники[158]. То же самое отличает и публикации Анфилова.