«Сталинизм»: правда о Сталине и миф о Кобе

Ясно, что хотели сказать фальсификаторы: мол, это было сатанинское указание — число зверя + число 13 — “несчастливое число”, а 1 мая — день основания Ордена иллюминатов Адамом Вейсгаптом.

Ну неужели нельзя было придумать фальшивки по-умному?

Я не могу понять, почему столь очевидные фальшивки продолжают публиковать. В целях доказательства православия Сталина? Но ведь столь топорно сделанные “документы” только убеждают в обратном. Следовательно, настоящих документов, доказывающих православие Сталина, нет.

Итак, к 1936 году осталось: 4224 действующих храма и 38 монастырей. Число священников сократилось в 10 раз: с 50 960 до 5665. А к моменту принятия этого “постановления” открытыми по всему Советскому Союзу осталось только немногим более 1000 церквей; все семинарии были закрыты. “Семинарист” Сталин закрыл семинарии, которых до революции было 57. На свободе оставалось 4 (!) епископа. Посадили даже “обновленцев”: как говорится, сделали дело — спасибо, можете посидеть.

И. Сталин назначил главу “Союза воинствующих безбожников” Е. Ярославского главным редактором “Правды” (вместо Н. Бухарина). Это — п ризнание больших заслуг.

А на съезде, касаясь церкви, Сталин сказал: “Подавили ли мы религиозное духовенство? Да, подавили. Беда только в том, что оно не вполне ликвидировано” (бурные аплодисменты).

В начале Великой Отечественной войны Сталин откровенно объяснял уполномоченному президента Рузвельта Авереллу Гарриману (орден “Череп и Кости”), прилетевшему в Москву для организации помощи, причины своего национал-большевистского поворота, как прагматические: “Мы знаем, народ не хочет сражаться за мировую революцию; не будет он сражаться и за советскую власть. Может быть, будет сражаться за Россию” [60]. Другими словами: не обращайте внимания на мои слова о патриотизме, ведь я — “свой”. И прагматик Сталин обратился к церкви, опёрся на её авторитет в народе, который при всём старании кагановичей и ярославских (да и самого Сталина) не удалось выкорчевать. Церковь была нужна Сталину лишь как тактический союзник: после победы он вернётся к политике Союза воинствующих безбожников. Церковные же иерархи то ли поверили в “новый курс” Сталина, то ли сделали вид, что поверили — теперь это не узнаешь.

Пришлось резко менять курс всей идеологической работы. Например, на знамёнах, которые предполагали вручать гвардейским частям, первоначально выткали: “За Родину! За Сталина!” Принимать знамёна поехал первый секретарь МК ВКП(б) А. Щербаков. Увидев эту надпись, он тут же позвонил Сталину. Сталин приказал оставить на знамёнах только “За Родину!” Делалось всё, чтобы народ понимал войну только как борьбу за независимость Родины, России, которой руководит И. Сталин и ЦК ВКП(б).

В конце июля 1941 года, т. е. менее чем через месяц после начала войны, был фактически распущен “Союз воинствующих безбожников”. В дни германского наступления на Москву, 14 октября 1941 года, в день Покрова Пресвятой Богородицы, Местоблюститель патриаршего престола митрополит Сергий обратился к русским людям с посланием, в котором говорилось: “Вторгшийся в наши пределы коварный и жестокий враг, по-видимому, напрягает все свои силы. Огнём и мечом проходит он нашу землю, грабя и разрушая наши сёла, наши города… Силён враг, но “велик Бог Земли Русской”, как воскликнул Мамай на Куликовом поле, разгромленный русским воинством. Господь даст, придётся повторить этот возглас и теперешнему нашему врагу. Над нами Покров Пресвятой Девы Богородицы, всегдашней заступницы Русской Земли. За нас молитвы светозарного сонма святых, в земле нашей воссиявших…” Существует даже предание, что икона Владимирской (по другой версии — Тихвинской) Богоматери была обнесена на самолёте вокруг Москвы. А 9 декабря, после первого контрнаступления, предшествующего основному, был освобождён город Тихвин.

Весной 1942 года в Москве впервые за многие годы было разрешено отметить праздник Пасхи. Были возоблены крестные ходы.

Но основное событие в жизни церкви за время войны состоялось 4 сентября 1943 года. В этот день Сталин пригласил в Кремль иерархов РПЦ — митрополита Московского и Коломенского Сергия, митрополита Киевского и Галицкого Николая (Ярушевича) и митрополита Ленинградского и Новгородского Алексия (Симанского). Все трое в своё время находились под арестом, но, освободившись, продолжали церковную деятельность.