«Сталинизм»: правда о Сталине и миф о Кобе

Главным идеологом политики “расправославливания” России был Лазарь Моисеевич Каганович. Известный исследователь сионизма Евгений Евсеев написал книгу о деятельности Кагановича “Сатрап”. И, “по совпадению”, как только он начал публиковать главы из книги в газете “Советский патриот”, был убит. Поздно вечером 10 февраля 1990 года он был обнаружен лежащим на разделительной полосе на 78‐м километре Московской кольцевой автобмобильной дороги (МКАД); неподалёку стояла его машина с работающим двигателем. 15 февраля он, не приходя в сознание, скончался в Центральном институте травматологии и ортопедии (Ц И ТО)[63].

В 1996 году была издана книга воспоминаний Л. Кагановича [64]. Книга производит странное впечатление. В первых главах Каганович рассказывает нормальным языком о своём селе Кабаны, родителях, односельчанах, учёбе и работе в Киеве, и т. д. После Октября изложение резко меняется. Каганович начинает писать языком лозунгов, газетных передовиц и партийных решений. Например: “Я коротко доложил о проделанной работе по восстановлению хозяйства на основе решений IX съезда партии, об укреплении наших позиций в деревне, но не приукрашивая, а самокритически; я говорил о всё ещё имеющихся разрушениях и недостатках как в хозяйстве так и в низовых органах Советской власти. Я рассказал о принимаемых нами мерах по выполнению задач, поставленных в тезисах ЦК”; “В Положении об ответственных инструкторах специально указывается, что в случае неправильных действий…”; “ЦК придавал большое значение ответственным инструкторам и другим видам живой связи”; “Сталин решительно опроверг легенду об особой роли Троцкого в Октябре”; “В связи с проявлением в отдельных группах рабочих и ИТР отсталых настроений…”; “Дальнейшее изучение края и разработка необходимых мер, произведённые аппаратом ЦК и рассмотренные Оргбюро ЦК, полностью подтвердили правильность указанного решения ЦК”; “Из многих пунктов Директив XV съезда необходимо отметить…”; “И партия, и народ высоко оценили тот факт, что сама партия, её ЦК самокритично вскрыли имевшие место ошибки” [65]. И это — на протяжении более 450 страниц (из 560). Это — не воспоминания в прямом смысле слова, а какой-то цитатник решений пленумов. Более того, издатели воспоминаний в предисловии пишут, что они изъяли из рукописи “десятки страниц стенограмм съездов и пленумов”.

Такой факт: если, говоря о детстве и юности, Лазарь Каганович называет имена друзей, учителей, сослуживцев и т. п., то после Октября он почти совсем не упоминает имён. Встречаются, в основном, такие “дежурные” фигуры, как Ленин, Сталин, Троцкий, Бухарин, Хрущёв, Молотов, Гитлер, Черчилль, ещё человек десять. О таких событиях, как заговор М. Тухачевского или судебные процессы, свидетелем которых (и одним из инициаторов) был Л. Каганович, даже не упоминается — как будто их и не было. Автор пишет о “Генеральном плане развития Москвы”, но о массовом сносе исторических памятников даже не упоминает: ничего не говорится о, например, о сносе храма Христа Спасителя. Не говорится ни о методах функционирования власти, ни об отношениях членов политбюро между собой. Только лозунги, лозунги да директивы… В целом книга малоинформативна. Видимо, он написал её “для галочки”: мол, воспоминания самóго Кагановича… Очевидно, что Л. Каганович просто не хотел раскрывать свои тайны.

[В скобках так же хотел бы сказать о книге воспоминаний В. Молотова. Она представляет собой сборник интервью, которые взял у Молотова писатель Феликс Чуев; книга так и называется “140 бесед с Молотовым”. Чуев задаёт вопросы, а Молотов отвечает очень уклончиво, расплывчато, типа: “да…”, “конечно…”, “были материалы…”, “так…”, “можно и так сказать…”, и т. п. А почему же Чуев не заставил Молотова отвечать, не привёл факты, которые бы “убили” Молотова? Потому, что в СССР не было информации, вспомните: в газетах было одно и то же. Не было нормальных исторических исследований, а иностранные были не доступны. “Исторические книги” — не История, а пропаганда. И одним из создателей этой системы был Молотов. Ф. Чуеву были известны какие-то слухи, частицы информации и поэтому он не мог задать В. Молотову нужные вопросы, а тот и не стремился отвечать. Да и многие его ответы представляют собой полуправду.

То же относится и к книге Ф. Чуева “Так говорил Каганович” — т оже сборник интервью.]

Родился Каганович 22 ноября 1893 года в селе Кабаны, в украинском Полесье, недалеко от Чернобыля, в еврейской семье среднего достатка. Его отец работал на смолянодегтярном заводе; мать его, Геня, была из семьи медника Дубинского, владеющего меднолитейной мастерской. Было у них 13 детей, из которых семь умерли, а в живых остались шесть — пять сыновей и одна дочь [66]. Говорили в селе на украинском и идише.