Сталинка(СИ)

В Одиночке только фельдшерский пункт. Проще сказать - вызвать врача, чем это сделать. Оставлять мужа в таком состоянии нельзя. Телефон на фельдшерском пункте. Ни в одном доме по соседству нет.

-Не суетись. Мальчишек испугаешь. Отправь Витюшку с Мишей за фельдшером. И пусть он сразу оттуда в больницу позвонит. Скажет... - он посмотрел на жену, чуть покачал головой: - Спокойно, не волнуйся, спокойно. Скажет: сердечный приступ.

Фельдшер прибежал наравне с мальчишками. В доме запахло лекарствами и стало так тихо, что было слышно, как в печке потрескивают полешки дров.

Время шло, врача не было. Фельдшер вышел на крыльцо, закурил.

-Ну, что?

-Скорая помощь - только одна машина! И если она на вызове, пока освободиться, пока... - он поискал, куда бросить окурок, - пока по нашей дороге доедет. В больницу надо срочно. У меня всех лекарств валерьянка, да корвалол... - и пошёл назад в дом. Она тоже вернулась, присела рядом с диваном.

-Дуся, выйди на минутку... - его губы посинели, под глазами легли тёмные круги. Кивнула и, молча, спряталась за косяк, будто вышла на кухню.

-Врач может не успеть. Нам облегчить надо работу сердца. Может тромб оторвался... - он закрыл глаза, набираясь сил: - Режь вены. Пустим кровь, продавит.

-Нет, Константин Александрович! Нет, вы что? Врач теперь уже сейчас, теперь уже скоро!

-Дуся! Принеси тазик, прокали мою опасную бритву. И тише, тише, детей не пугай!

Она сама не могла объяснить: откуда взяла в себе силы. Поставила у дивана тазик. Достала бритву...

-Евдокия... зови сыновей... - голос фельдшера звучал глухо.

Губы мужа, казалось, силились улыбнуться. Мальчишки замерев, стояли у дивана.

-Идите,- отправила детей на кухню. У калитки пискнули тормоза.

-Скорая приехала. Иди, встречай, - кивнул фельдшер.

Фельдшер с врачом о чём-то негромко поговорили и оба вышли на кухню. Скорая приехала поздно.

Пятнадцатого ноября тысяча девятьсот шестьдесят второго года на оконное стекло падали и не таяли снежинки. Печь в доме не топили. Гроб установили в зале так, чтобы вокруг него можно было обойти. Евдокия смотрела на сыновей, на лицо мужа, который до последней минуты думал о них. И не могла себе позволить горько рыдать, теперь кроме неё о сыновьях заботиться некому. Собрала свою боль в тугой комок и спрятала глубоко в сердце.

-Ну, ты посмотри, кремень баба! Хоть бы слезинку уронила! - шептались за её спиной.

-Ты поплачь, поплачь, легче будет, - убеждала соседка.

-Легче мне теперь будет только когда сыновья на ноги встанут. - Нет, она уже потеряла дочерей и не могла себе позволить быть слабой. А боль придётся терпеть. Выбор не велик.

Похоронили Константина Александровича Буденкова на окраине городка Артёмовск. Там, рядом с его могилкой лежат в земле его друзья. "Всё не один... тут", - осмотрелась по сторонам Евдокия. Сердце захлебнулось болью так, что подкосились ноги. Она присела на корточки: "Костя, как же так Костя?" - шептала беззвучно. Когда комья земли застучали по крышке гроба, поняла - она его больше не увидит, не услышит ни-ко-гда... И время замерло, остановилось для неё. Кто-то поднял её с земли, могилу закопали, положили венки и люди стали расходиться, а она всё стояла не в силах двинуться с места. Казалось, вот только сделает шаг в сторону и... расстанется с ним, а пока они ещё вместе.

-Мама, мам? Пойдём. Пойдем, - тянул за руку Витя. Костя жался с другого бока. Саша, насупившись, стоял напротив.

-Пошли, - Миша подтолкнул Костю к тропинке.

Евдокия сделала шаг, другой... надо было идти. Так гуськом и вышли с кладбища.

На эту зиму сено для Малинки и дрова были заготовлены. В погребе тушёнка, сгущёнка, масло сливочное, растительное... Константин запасался, как чувствовал, как знал. На первое время хватит. Вот и в город стремился перевезти семью. А переехали бы - остался бы жить. Там врачи, там больница.

Миновала вторая зима, как Евдокия похоронила мужа. Вопрос об учёбе сыновей встал ребром. Дальше откладывать некуда. Как потеплело, и просохли дороги, присмотрела недалеко от Артёмовска в селе Журавлёво дом. Не большой, не маленький. Школа восьмилетка недалеко, магазин напротив. Цена устроила. Ведь кроме дома надо было купить сена для Малинки и её телёнка, заготовить дрова на зиму, тоже расход. В общем, переехали десятого августа тысяча девятьсот шестьдесят пятого года.

Дом стоял на центральной улице, возле дома надворные постройки, есть куда Малинку, её телёнка, и поросёнка определить. Огород прямо от крыльца начинается, а дальше участок под картошку, который упирается в заднюю стенку Сельпо. Магазин считай, что в огороде. Напротив магазина сторожка. А когда Евдокия выяснила, что требуется сторож, то решила, что поскольку весь магазин из окон её дома как на ладони, да ещё ружьё и патроны выдают для охраны - это удобный заработок! И на работе, и дети под присмотром, домашние дела опять же не стоят. И устроилась сторожем.