Сталинка(СИ)

Картошка была общим достоянием всей родни. Кто-нибудь из родственников весной получал на предприятии один на всех участок земли, и всем составом выходили сначала на посадку картошки, ну и потом по порядку: пололи, окучивали и, наконец, копали.

Но кто бы из родственников не получал землю для посадки картошки, каждый раз расти ей приходилось на Лысой горе, чуть в стороне от кладбищенских ворот. А всей родни, это два сына Устиньи: Иван да Илья, тогда ещё молодые и холостые парни, дочери: Елена и Надежда, обе замужние, значит их мужья - два Петра, и свекровь Елены Анастасия Петровна. Так что народу хватало. Хранили картошку в погребе возле барака. Всю зиму каждый брал, кому сколько надо. А ту, что весной оставалась Устинья продавала, базар от их барака - рукой подать. Деньги от продажи, делили на всех поровну. Вот за этой картошкой и собиралась Анастасия.

За окном только забрезжил рассвет. Акулина привыкла вставать рано. И теперь проснулась, а заняться нечем. Не так, чтобы совсем дел не было, но и не то, что с большой семьей! Попробовала закрыть глаза и ещё немного поспать. Но в голову лезли разные мысли. Подумалось про Устинью. Сестра солдатская вдова с четверыми детьми, понятно, что не сладко одной. Себя Акулина считала солдаткой, женой солдата находившегося на войне. Ну, пришла бумажка, что пропал без вести, так это же ещё не значит, что убит. И она ждала, рассылая, куда только можно запросы. А получив письмо от сослуживца мужа, который утверждал, будто видел, как попал снаряд в то место, где находился её Тимоха, не особо поверила. Как так, видел, как снаряд в Тимоху попал, значит, рядом был, тогда, как сам жив остался? А ещё в том же письме сослуживец указывал приметы местности, где был похоронен Тимофей. И она решила, если убит, то найдёт его могилу. И взяв отпуск, достала из комода все небольшие денежные сбережения и отправилась на поиск. Целый месяц на попутках, подводах, пешком - где как придётся, обходила и объездила разоренные войной подмосковные деревеньки, перепаханные окопами и снарядами поля, ещё не разминированные пашни и перелески. Повидала и, как могла, привела в порядок, много и одиночных, и братских солдатских могил. Нашла в точности то место, которое значилось в письме, и братскую могилу нашла, но фамилии мужа на памятнике не было. Тогда отправилась искать другие похожие места, вдруг какая ошибка! Но, ни на одной могиле не значилось имя Тимофея Винокурова. Истоптав до дыр обувь, вернулась в Красноярск к сестре. Уж лучше вместе трудности переживать, чем каждой по отдельности лямку тянуть.

По стене со стороны соседки Татьяны Портнягиной трижды стукнули:

-Акулина! Ты дома? - Дощатые перегородки между комнатами вполне позволяли соседям разговаривать, знай себе кричи погромче.

-Дома, дома! Я сегодня в ночную смену!

-Устинья прийти не обещала?

-Смотря, какое самочувствие у Ильшки будет!

-А?

-Не знаю!

Младший сын Устиньи Илья жил один в двухкомнатной квартире и пил горькую без меры. Устинья неотлучно жила при сыне, стараясь хоть как-то сдержать его пьянку. Но только сама мучилась, да Акулину в пустой комнате куковать оставила. Иногда Устинья приходила на ночь, чтобы в баню сходить, потому что мыться в "корытце", как она называла ванну, не любила.

Работала Акулина поваром. Как сама говорила: " Стояла на первых блЮдах". Значит, борщ, и суп должны быть сварены к семи утра. Рабочая столовая открывалась в половине восьмого, ведь большинство работников приезжие, жили в общежитиях, питались в заводском общепите. Поэтому повара работали посменно, вот и Акулина в этот день выходила в ночную смену. А с утра ждала Анастасию, с которой, чтобы не разминутся, договорилась заранее, что именно в этот день та придёт за картошкой. Пока все эти мысли бродили в голове, на улице окончательно рассвело, Акулина взбила перину, накрыла подушки тюлевой накидкой. Осмотрелась - чистота кругом и полный порядок, только радости от этого никакой!

В дверь тихонько постучали:

-Тётя Лина, это я...