Сталинская эпоха. Экономика, репрессии, индустриализация. 1924–1954

Годы	Всего (чел.)	В том числе
		насильно возвращенные		добровольно вернувшиеся
		чел.	в%	чел.	в %
1935	33 238	20 133	60,6	13 105	39,4
1936	23 075	12 929	56,0	10 146	44,0
1937	17 384	9418	54,2	7966	45,8
1938	10 939	5382	49,2	5557	50,8
1939	8290	4493	54,2	3797	45,8

До 1933 г. спецпереселенцы почти полностью состояли из раскулаченных крестьян. В дальнейшем в их составе появилась сравнительно небольшая «примесь» в лице других категорий. В спецпоселки выселялись колхозники и единоличники по обвинениям в срыве и саботаже хлебозаготовительной и других кампаний, городской деклассированный элемент, «неблагонадежный элемент» из погранзон, а также лица, осужденные органами ОГПУ и судами на сроки от 3 до 5 лет с заменой отбывания срока в местах лишения свободы высылкой в спецпоселки. Специальным постановлением СНК СССР от 26 апреля 1933 г. городской деклассированный элемент, лица, высланные в связи с паспортизацией, а также осужденные органами ОГПУ и судами на срок от 3 до 5 лет с заменой отбывания срока высылкой в спецпоселки, во всех отношениях были приравнены к спецпе-реселенцам[155].

Во время проведения паспортизации весной и летом 1933 г. в Москве, Ленинграде и некоторых других крупных городах был проведен ряд крупномасштабных облав на бродяг, нищих, проституток и прочих полууголов-ных и уголовных элементов, уклонявшихся от «добровольного» выезда из этих городов на соответствующее расстояние (в Москве и Ленинграде – за 101-й километр, в Харькове – за 51-й километр и др.). Уже к 15мая 1933 г. в спецпоселки Западной Сибири из городов европейской части СССР поступило 7985 человек «деклассированного соцвредного элемента»[156]. Деклассированные элементы были начисто лишены такого качества, как трудолюбие. Этим они резко отличались от выселенных крестьян. Коменданты трудпоселков всеми силами старались избавиться от «трудового» пополнения в лице бродяг, нищих и т. п.

В 1933 г. были предприняты попытки организовать цыганские труд-поселки. Объектом этой идеи стали цыгане, кочевавшие в Подмосковье. В рапорте И. И. Плинера на имя Г. Г. Ягоды от 10 июля 1933 г. отмечалось: «Доношу, что операция выселения т. н. “иностранных” цыган из окрестностей Москвы, начатая 28 июня, окончена 9 июля. Всего за этот период изъято и выселено 1008 семей, 5470 человек, в том числе 1440 мужчин, 1506 женщин и 2524 детей. Весь указанный контингент направлен в гор. Томск в трудпоселки ОГПУ Зап. – Сиб. края, где будет расселен в отдельных посёлках по национальному признаку…»[157] Для транспортировки этих цыган было сформировано пять эшелонов, куда погрузили также принадлежавшее им имущество, включая лошадей. Однако идея цыганских труд-поселков рухнула в самой начальной стадии ее осуществления. Цыгане, прибыв в места высылки, упорно не желали здесь обживаться и при первой же возможности совершали массовые побеги. Уже осенью 1933 г. этот контингент трудпоселенцев фактически перестал существовать, так как почти все цыгане бежали. В документах нами не обнаружено никаких указаний о предпринятых мерах по возвращению их назад в места высылки.

В середине 1930-х гг. происходил заметный переход от социальноклассового принципа выселения больших масс людей к национальному. При этом было бы ошибкой возводить «китайскую стену» между принципами, на основании которых происходило раскулачивание, и мотивами последующих этнических чисток. На самом деле они гораздо больше взаимосвязаны, чем это кажется на первый взгляд. Например, на Украине и в Белоруссии в период кампании по раскулачиванию местные немцы и поляки рассматривались чуть ли не как поголовные кулаки. Среди отправленных в «кулацкую ссылку» из числа раскулаченных на Украине и в Белоруссии доля поляков была непропорционально велика[158]. Это являлось следствием того, что на практике применялся комбинированный социально-классовый и этнический принцип выселения – одновременно и антикулацкий, и антипольский. Таким образом, еще в ходе «ликвидации кулачества как класса» в 1930–1933 гг. (при которой национальность человека вроде бы не должна была иметь никакого значения) вызревали симптомы грядущих «чисток» по этническому признаку.

Первой депортацией, которую можно квалифицировать как частичную этническую чистку, стало выселение весной 1935 г. финского населения из погранполосы Ленинградской области и Карелии (решение об этом было принято Бюро Ленинградского обкома ВКП(б) 4 марта 1935 г.). Всего тогда было выселено 5059 финских семей общей численностью 23217 человек, из них 1556 человек попали в трудпоселки Западной Сибири, 7354 – Свердловской области, 1998 – Киргизии, 3886 – Таджикистана, 2122 – Северного Казахстана и 6301 – Южного Казахстана[159]. Эти люди сразу же получили статус трудпоселенцев, т. е. включены в контингент «бывшие кулаки» и в последующем никогда из него не вычленялись.