Сталинская гвардия. Наследники Вождя

Это было в Лозанне, где цветут гелиотропы,
сказочно дивные снятся где сны,
в центре культурно-кичливой Европы,
в центре красивой, как сказка, страны.
В зале огромном стиля «Ампиро»
у входа, где плещет струистый фонтан,
собралися вопросы решать всего мира
представители буржуазных культурнейших стран.
Бриллианты, монокли, цилиндры и фраки,
(1 строка в рукописи пропущена)
в петлицах отличия знаки
и запах тончайших роскошных духов.
Длинные речи ненужны, и глупы
громкие фразы о добрых делах.
От наркотика лица бессмысленно тупы,
наглость во взоре и ложь на устах.
На двери внезапно устремились всех взоры,
и замер среди речи английский сэр:
в залу с улыбкой под шум разговора
вошел Воровский – делегат С.С.С.Р.
Шокинг! Позорной культуры, нет лака.
В пышном обществе говор и «крик»:
«Как смели сюда вы явиться без фрака?!»
«Он без цилиндра!» «Мужик!»
– Простите! Не знал я, да знать разве мог я,
что здесь это важно решающим столь.
(2 строки в рукописи пропущены).
У нас это проще: во фраке, без фрака,
в блузе рабочей, в сапогах простых…
У нас ведь не нужны отличия знаки:
что нужно, решаем всегда и без них.
У нас ведь совсем не как «денди» одеты —
в блузе рабочей, в простых сапогах,
кофе не пьют там, там нет и шербета,
но дело там делают не на словах.
И замерла зала, как будто невольно;
звонок председателя вдруг прогремел:
«Господа! На сегодня, быть может, довольно.
Пора отдохнуть от сегодняшних дел».
А утром в отеле под фирмой «Астория»
посол наш убит был убийцы рукой,
и в книге великой российской истории
жертвой прибавилось больше одной!

Много лет спустя, когда Брежнев привыкнет к галстукам и добротным брючным парам, авторы воспоминаний генерального секретаря процитируют это стихотворение, но стыдливо припишут его мифической комсомолке. В том же 1927-м Брежнев, окончив техникум, по распределению отправился на Урал. Землеустроитель подготавливал коллективизацию, познавал крестьянский мир неведомого, загадочного Урала. Там же он проходит путь от комсомольского активиста до кандидата в члены ВКП(б) (1929), а в 1931-м, в родном Каменском-Днепродзержинске, становится безоговорочным большевиком, партийным на все сто процентов. Но сельские дела не стали призванием молодого коммуниста, его тянуло в индустрию. В сентябре 1930-го он поступает в Московский институт сельхозмашиностроения, а оттуда переводится на вечернее отделение Днепродзержинского металлургического института имени Арсеничева. Устраивается на завод кочегаром. В 1935-м он защищает диплом уже в качестве парторга института, заведующего рабфаком. Новоявленный инженер становится начальником смены силового цеха. В заводской многотиражке «Знамя Дзержинки» выходит статья о Брежневе – «Имя его – большевик». В официальных биографиях Брежнева, в документальных фильмах эту статью будут цитировать как образец исполнившегося пророчества: «Я не могу себе представить, откуда у этого человека столько берется энергии и трудоспособности. До последнего месяца он работал директором вечернего металлургического рабфака. Нагрузка большая и тяжелая. Он же учится в нашем институте. Он же – лучший группарторг… И он же лучше всех на курсе защитил свой дипломный проект!.. Уйдя на производство, молодой инженер Леонид Брежнев обещает дать многое. И он даст… Потому что он выкован из крепкого металла». И ведь сбылся этот патетический аванс…