Сталинские соколы

Смотрю на окраине чахлого лесочка «фрицы» выкатили орудия и какое-то оборудование, рядом несколько танков или бронемашин. Сделали по три захода, выбирая цели. В первом я смазал, сбросив бомбы в поле, во втором – удачно попал в танк, когда зашел на третий. немцы опомнились и организовали дружный заградительный огонь. Несколько пуль или осколков, а может, и снаряд повредили левую плоскость. Я вышел из атаки и стал ждать группу. Пошли обратно, один Ил был заметно поврежден и оставлял черный след. Мой самолет летел, опираясь на невидимый воздух подраненным крылом, и небо не подвело, не сбросило рукотворную птицу на пыльную землю в лапы врага. Удостоверившись, что самолет устойчив и управляем, на обратном пути я атаковал случайно обнаруженную колонну грузовых машин противника, двигающихся в сторону наших войск. Атака получилась внезапной и удачной, машины с пехотой, шедшие в одну линию по проселочной дороге, не успели рассредоточиться, в первом же заходе вдоль колонны я постарался максимально использовать оставшийся боезапас и устроил огненный салют сразу из нескольких грузовиков. Наблюдая, как разбегается во все стороны личный состав Вермахта, я еще раз атаковал, а затем догнал ушедшую эскадрилью. Уже над территорией курского выступа подбитый и заметно отставший Ил совершил вынужденную посадку с убранными шасси на ровном поле. Мы пошли дальше, но один из летчиков решил вернуться и сесть рядом с товарищами на шасси, чтобы забрать севших на вынужденную. В этот не было никакой необходимости, Ил находился на нашей территории и экипаж рано или поздно вернулся бы в часть. Ошибка получилась роковой, поле не было идеально ровным. В результате, люди в севшем без шасси самолете остались живы, а второй «Ил-2» разбился и стрелок, получивший ранения при посадке, умер на следующий день. Были потеряны два самолета.

Отчитываясь по результатам налета, я доложил, что лично уничтожил одну артиллерийскую установку и семь автомашин.

Весь день техники колдовали над самолетом. Утром следующего дня немцы начали наступление. Впрочем, уже ночью слышалась артиллерийская канонада, также должны были работать наши ночные бомбардировщики по аэродромам противника. Мы вылетели в то же время, как и вчера приблизительно через пол часа после начала германского наступления. Наносим удар по мотомеханизированным войскам и артиллерии немцев, подтягивающимся в район Глазуновки. Наше звено из четырех Илов прикрывает целая эскадрилья истребителей, их штук восемь не меньше.

Утро, как две капли воды похожее на вчерашнее. раннее, ясное, с высокими редкими облаками. Утро – хорошее время дня, чтобы начинать нечто серьезное или интересное, ведь впереди еще целый день. Но на войне утро – это начало активных боевых действий, конечно, если вы не в ночной авиации, и оно может стать последним, и станет таковым для многих солдат этой войны. Наступающая ночь – это период успокоения. все, на сегодня отвоевались, а если можем так говорить, значит, живы и, как минимум, проживем еще одну ночь! Нет, на войне утро не радует. Впрочем, как говорят японцы. хорошее утро, чтобы умереть!

Как раз, когда я об этом подумал, нас атаковали истребители. Я понял это по начавшему стрелять хвостовому пулемету, молодец Костя, не спит. Проскочивший вперед немец попытался атаковать летевший впереди нас Ил. Огнем пулеметов мне удалось отогнать немца в сторону. Мы стали в оборонительный круг, а наше прикрытие связало их боем. Немцы оказались настырные, судя по всему, имели строгую команду не дать штурмовикам нанести удар по войскам и техники. Мы пытались маневрировать, но были оттеснены от Глазуновки. Высоты орловского плацдарма обеспечили немцам скрытый подход подкреплений из глубины. Запутавшись в дорогах и не обнаружив германских резервов чтобы избежать потерь, мы вынуждены были вернуться обратно. Пересекая фронт, увидели немецкую атаку, противник, встречая ожесточенное сопротивление советской обороны, уже продвинулся на несколько километров. Когда мы шли в район Глазуновки, наступления еще не было. Линия фронта сдвинулась, и наносить удар по переднему краю, не зная точного положения наших частей, было рискованно. Мы возвратились на аэродром без потерь. Наше прикрытие заявило о четырех сбитых фрицах. Днем по нашим упущенным целям нанесли удар несколько эскадрилий «Бостонов». По сведениям соседей немецкие истребители устроили им жесткий прием, сбив или повредив от одного до трех бомбардировщиков и это не смотря на сильное прикрытие. Думаю, останься мы дольше, нас бы размазали Мессершмитты и Фокке-Вульфы.