Сталкер-югенд

  Багаж, - призналась честно Чили и непроизвольно подвинулась ближе к костру. Огонь вызывал приятную успокоенность и защищенность. Чувства, которые испытываешь только дома. Дома... Кольнула совесть. Как там? Наверное, обыскались? А ребята? Где они? Что с ними? Может так же как она, коротают ночь у костра и ждут, когда придет экспедиция к заводу? Может, вернулись к Владу и пошли обратно? И накатило горькое. Феликс, Лонко, Юшенг....

  - Домой хочу, - вздохнула Чили.

  Поругает мама и поведет на кухню кормить. Они, наверное, все одинаковые - мамы. Чтобы не натворил, чего бы не набедокурил, а накормить не забудут. Сестренка (не мелкая как всегда, а сестренка!) будет ужом виться, лезть под руку. Утешать и рассказывать о своем. О куклах, фантиках, бантиках. Отец... Он редко бранит и никогда не наказывает (как у некоторых). Но посмотрит... мороз по коже. И стыднооооо! Она соскучилась по ним. По маме, по сестренке, по отцу, по новой квартире, которую никогда не видела...

  Резко тукнул выстрел. Чили вздрогнула и завертела головой. Второй. И вдогонку тух-тух-тух! короткая очередь. Что делать? Прятаться? Бежать? Искать спасения? Искать Паху? Вскочила, затопталась на месте, не решаясь вступить в ночь. Граница света и темноты то подступала к головням костра, то расширялась, путаясь в корнях и ветвях кустов.

  Выстрелы подняли, расшевелили округу. Громко зашуршало в траве. Мелькнули два опалесцирующих глаза. Чили не сдержалась, вскрикнула. Вспомнила о пистолете. Схватила неприятное тяжелое оружие и направила в темень. Треснул сучок, притихли цикады, но тут же зацвиркали с удвоенной силой. Донесся звук похожий на тяжелый вздох. Кто-то устал ждать. Над головой громко хлопая крыльями, мелькнул черный силуэт.

  Девушка пригнулась, втянула голову в плечи. Ночь перестала быть спокойной. Ночь охотилась миллионами лап, крыльев, когтей и клыков.

  - Паха! - окликнула она в темноту.

  На сердце беспокойство. И оружие не придает ни грамма смелости. Смелость она в сердце, а не в убойном железе.

  Скрипучий лягвин голос из болота заставил позвать громче.

  - Пахааааа!

  Не ответило даже эхо.

   А вдруг Паха погиб? Вдруг его выследили, а не он? Бежать! Бежать! Но ночь непроглядна, а страх прочнее любых оков и стен. Ей стыдно и страшно.

  Темная фигура шагнула из ночного мрака в круг света. Чили резко дернулась и нажала на курок. Пистолет послушно клацнул.

  - Хорошо патронов нет, - проговорил Паха.

  На песок шлепнулся рюкзак, поверх пахин автомат.

  - Паха! - облегченно вздохнула Чили. Не будь он гадом, кинулась бы обнимать.

  - Он самый.

  - Ты стрелял? - торопилась она выговорить свои страхи.

  - Не я, с кем бы разговаривала? С тюхалами разве. Одного наверху достал, второго в воду загнал. Вот барахлишком разжился. Еле выловил.

  Паха пристроился поудобней и задрал ногу на камень.

  - Ранен?

  - Почти нет.

  Не торопливо и главное аккуратно, Паха закатывал штанину, осматривая каждый заворот. На икроножной мышце кровоточащая рана. У Чили неприятно заныло под сердцем. Вспомнился Влад.

  - Достань аптечку, - Паха указал, где искать.

  Чили поспешила подать. Из сострадания и любопытства.

  То, что Паха назвал аптечкой - горе, а не аптечка. В коробке из-под неведомо чего глухо перекатывалось немногое.

  Паха открыл коробку. Комплектация нищенски скудна. На кусок бумаги намотана нитка. В деревянную чурочку воткнуто две иглы, прямая и изогнутая. Пузырек с жидкостью и большая таблетка. Ссохшаяся изолента, очевидно аналог лейкопластыря. Сверток грязной тряпки, он же бинт.

  - За тюхалой в воду сунулся, а там щитеней тьма тьмущая. Хорошо не планарий. Хватанул одного. Пришлось вырезать, - поведал он короткую историю ранения.

  Пока рассказывал, дотянулся взять щепоть золы и припорошил рану. Избыток сдул. Выглядеть болячка лучше не стала, приобрела землистый оттенок.

  - Шить надо. Само долго не затянется и кровь не уймется. А у меня и так её мало, - усмехнулся Паха. - Нитку вденешь?

  Может он и гад, но гад раненый. А она как-никак сталкер, пускай и бывший. Не с первого раза, ночь все-таки пусть и с костром, Чили вдела нить в иголку.

  Как шьют по живому, она видела в старом кино. Про Рэмбо. В классе тогда изучали правоведение. За сочинении, где она под впечатлением душераздирающей сцены назвала Рэмбо героем, заработала двояк с минусом на полстраницы. Учитель не разделял её девичьего (так и сказал во всеуслышание хер очкастый!) восторга мускулистыми и плохими парнями. В его понимании герой это... это... Бляха! она так и не прочитала ни единого романа из школьной программы. Но препод (вроде inoxia не баловался) категорически настаивал, герой не может нарушать законы. Герой первый должен их соблюдать и утверждать! Ха-ха!

  - И как ощущение? - спросила Чили, перебарывая желание отвернуться.

  На подобный вопрос, Лонко, сбивший ноготь, прищемив палец дверью, ответил: оргазм в корне кубическом.

  - Нормально. Из-за слюны этой твари пол ноги занемело, - успокоил Паха. - Хоть огнем жги, не почувствуешь.

  Чили презрительно скривилась. А она-то думала! Рэмбо!?

  Паха бесстрастно втыкал в рассеченную плоть иглу, протягивал нитку и накладывая шов за швом.