Стальная бабочка, острые крылья…

Жизнь кипела вокруг. Поток людей стремился к высокой бетонной стене и расплескивался перед ней, растекаясь между торговыми трейлерами, сборными прилавками из тонкого металла, тентами и палатками, разбросанными вокруг насколько хватало глаз. Смуглая девушка обернулась, но Вероника этого не увидела – она рассматривала лотки, вдоль которых они шли. Старые вещи, несущие на себе следы прошлой жизни, зачаровывали ее.

Она смотрела на инструменты, исцарапанные лопаты и сбитые кирки с грубо вырезанными древками, ножи, сточенные в полоску и отполированные частыми прикосновениями, старое оружие, стреляющее пороховыми патронами, блестящее вороненой сталью стволов и кое-где сохранившимся лаком на прикладах. Она смотрела на одежду – бесформенные поношенные вещи и новые, видимо, сохранявшиеся для праздников и выставленные теперь на продажу… Платья – белые, синие, зеленые, словно яблоня весной; туфли с металлическими пряжками и пластиковыми каблуками, блестящие кожей, которые невозможно носить в пустыне; брюки и пиджаки, пахнущие столетней пылью и ненужные теперь никому.

Дальше шли лотки с украшениями, пластиковыми и деревянными бусами, россыпями яркого стекла, изящными поделками, сплетенными из медной и стальной проволоки, гребнями, кольцами и браслетами, украшенными цветными камешками, серьгами, серебристыми и матовыми, и тяжелыми подвесками, сверкающими на солнце.

У следующего лотка она остановилась, будто наткнувшись на стену, и ее горло неизвестно отчего свел спазм. Здесь продавались игрушки – самодельные кары из дерева, матерчатые и деревянные куклы, пластиковые кубики с нанесенными на них буквами, человечки из проволоки и погремушки из пластиковых бутылок. Несущие на себе следы пальцев и зубов, потертые, разорванные, сломанные и аккуратно починенные – Вероника смотрела на воспоминания, которых у нее не было, воплощенные в вещах, и ее собственная память холодной волной поднималась внутри нее, разворачиваясь где-то внизу живота, словно приступ тошноты, и проталкиваясь морозными кольцами дальше, вдоль позвоночника, к сердцу, к горлу, словно пытаясь выдавить застрявший в нем крик…

Вероника сжала зубы, и неожиданно почувствовала прикосновение – один из детей, шедших впереди со смуглой девушкой, самый маленький мальчик – стоял перед ней, глядя на нее снизу вверх.

Их глаза встретились, и память накрыла ее с головой, как тяжелая волна.

И Вероники не стало.

I

– Би? – Мириам оглянулась во второй раз, и ее опять толкнули. Она отпихнула человека плечом, выслушала сдавленное ругательство в ответ и потянула Таню к себе, подальше от грубияна.

– Би! – восклицание утонуло в гомоне базара. Кто-то кричал впереди, расхваливая горячие корн-доги, люди торговались, ругались и скандалили у прилавков. Мириам развернулась, прижимая к себе Рока, и начала проталкиваться обратно. Би стояла у прилавка со старым барахлом, держа за руку Тони. Возле них было посвободнее, можно было отпустить Танину ладошку и перевести дыхание.

– Я думала, ты потерялась.

– Нет, у меня просто немного закружилась голова, – Би опустила глаза, и указала на прилавок. – Похоже, ему что-то нравится, можно будет сюда вернуться.

– Да, только потом, – выдохнула Мириам, – а то можно тут до бесконечности бродить. Я никогда не думала, что будет такой большой базар… Больше, чем ежегодная ярмарка. Только он какой-то…

– …грустный, – Би дотронулась до тряпичной куклы, лежащей на лотке. Стоящая за ним торговка, худощавая женщина со спутанными светлыми волосами, потянулась было, чтобы отбросить ее руку, и замерла, разглядывая армированную металлом перчатку. Би не обратила на ее движение ни малейшего внимания.

– Мы еще вернемся, – сказала она женщине, – ты же никуда не уйдешь?

– Да куда мне идти? – спросила та, часто моргая голубыми, словно выгоревшими на солнце, глазами. Мириам был знаком этот взгляд – взгляд беженца, оставшегося с кучей ненужных вещей посреди пустыни и не знающего, хватит ли воды на следующий день.

Би запахнула серый плащ, выданный ей Мириам, чтобы не привлекать лишнего внимания в толпе.

– Теперь я пойду вперед, – она слегка подтолкнула Тони к Року, – а вы держитесь прямо за мной. Покажи еще раз, куда нам нужно?

– Вон там, – Мириам указала на верхушку металлического столба с красным флажком, слабо шевелящимся на ветру у самой стены, – скупщик где-то под ним.

– Будьте рядом, – и Би двинулась через толпу.

– Держитесь, – сказала Мириам.

Больше ее не толкали. Би уверенно шла вперед, положив руку на рукоять игольника на бедре, и буквально раздвигала людей в стороны. В какофонии голосов стало еще больше ругани, на Би оглядывались и кричали что-то ей вслед, несколько раз она отталкивала кого-то в сторону, но большинство встречных фермеров и беженцев просто расступались, давая ей дорогу.

Они прошли через еще два ряда со старыми вещами, пересекли мясной ряд, уходящий прямо от стены до кольцевого канала, окружающего Хокс, и места вокруг стало ощутимо больше. Столб с флажком возвышался посреди небольшой площади, окруженной кольцом зевак, но давки, как на базаре, не было.