Стальная империя

Стихи у Веснушки оказались славными. Про дождь за окном, про синие горы, про луч солнца и розы, «растущие для двух влюблённых сердец». Хорошие стихи, вовсе даже не глупые и вполне приятные. Выслушав, Баурджин улыбнулся – подобные вирши просто не могут не понравиться Юань Чэ.

– Юань Чэ?! – услыхав имя поэта, подпрыгнул Веснушка. – Я должен встретиться с самим Юань Чэ!!!

– Ты его знаешь? – удивился нойон.

– Да-да, конечно, как его можно не знать? Я собирал его стихи, ещё будучи водоносом. Ммм… Вот солнца луч качнулся над лазурным небом, и стало вдруг на сердце веселей. И дом, и сад, и те места, где не был, везде…

– Ладно, ладно, – перебил Баурджин. – Вечер поэзии устроим как-нибудь позже. О! Кажется, кто-то идёт… Неужели Чен? Что-то быстро.

И в самом деле, тщательно вытерев во дворе ноги, в фанзу вошёл Чен со свёртком под мышкой.

– Обменял купленную ткань на уже готовое платье, – кратко доложил он. – Вы ж сами сказали – чтобы быстрее. А у дядюшки Фаня заказов сегодня много.

– Угу, много, – князь хмыкнул. – То-то я смотрю, местные гопники с утра уже пьяные ходят. Небось грабанули ночью каких-нибудь купцов. Ну ладно, это их дела. Значит, ты взял готовый костюм. А подойдёт ли?

– Да я прикинул, – широко улыбнулся слуга. – Мы ж с ним почти одного роста.

– Прикинул он… Давай, Веснушка, переодевайся.

Юный артист быстро скинул свою потрёпанную одёжку.

– Всё хочу спросить, – задумчиво протянул князь. – Откуда у тебя эта татуировка?

– Роза? – Веснушка оглянулся с некоей гордостью. – Она у меня с детства. С самого раннего. Говорят, такие не делают кому попало!

– Да уж, – тут же подтвердил Чен, как будто его кто-то спрашивал. – Ну-ка, повернись-ка… Смотрите, господин, – очень тонкая и тщательная работа. И краска до сих пор не выцвела. Недёшево такая красота стоит, а, Веснушка?!

– Уж конечно, думаю, что недёшево, – согласно кивнул артист.

Баурджин качнул головой:

– Что же, выходит, ты внебрачный сын какого-нибудь шэньши?

– Ха, шэньши! – натянув штаны, довольно засмеялся Веснушка. – А может, какого-нибудь князя или… самого императора?!

– Ну давай, давай, одевайся, принц в изгнании, – усмехнулся нойон. – От Юань Чэ тебе нужно будет узнать вот что…

Закончив подробные инструкции, Баурджин ещё раз объяснил парню, как добраться до заведения тётушки И, а также каким образом там себя следует вести, после чего, отечески благословив Дэна, отправился на встречу с Игдоржем Собакой.

Напарник ждал князя в неприметной закусочной неподалёку от Северных ворот, полной самого разного народа: какие-то угрюмые парни, по виду – носильщики или грузчики, распространявшие запах навоза крестьяне, мелкие торговцы, зашедшие укрыться от начавшегося дождя, и прочие.

– Здесь подают неплохую рыбу, нойон, – вместо приветствия негромко сказал Игдорж. – Рад тебя видеть.

Рад… Баурджину вдруг почему-то показалось, что на самом деле не очень-то он и рад. Почему? Действительно – не рад или просто почудилось? Да нет, едва ли – князь привык доверять своим чувствам. А может, напарник просто устал?

– Выйдем, пройдёмся, поговорим, – предложил нойон.

– Пройдёмся, – поспешно – слишком поспешно – согласился Игдорж.

Расплатившись, они покинули закусочную и двинулись по тянувшейся вдоль городской стены аллейке, усаженной раскидистыми платанами с аккуратно подстриженными ветками. Баурджин давно заметил, что китайцы – ханьцы – в отличие, скажем, от русских или тех же монголов, не очень-то любят дикую природу: по их мнению, она далеко не совершенна и, несомненно, требует всяческих улучшений. Поэтому ветки у деревьев и кустов нужно обязательно подстригать, траву – скашивать, да и следить, чтобы цветы, даже полевые, росли не абы как, а по чётко определённому плану.

– Красивый город! – Князь оглянулся, любуясь полускрытым пеленой дождя разноцветьем крыш.

– Да, красивый… – согласился напарник. И почему-то вздохнул.

Устал? Да нет, похоже…

– Говорят, ты нашёл себе женщину, дружище?

– Да. – Игдорж не стал спорить. – Она очень красива и умна. Вдова одного чиновника.

– Значит, вполне обеспечена.

– Я бы сказал – богата. Но не это главное.

Эти слова Игдорж произнёс с вызовом, глаза его хищно блеснули, а правая рука скользнула под полу халата. Князь тут же понял – зачем. Впрочем, он давно уже всё понял…

– Не стоит так торопиться, Игдорж. Да и я ведь не поросёнок, не дам себя спокойно зарезать. Нет, нет, не дёргайся – выслушай.

Напарник молча скривился, но кинжал всё же не вытащил… хотя что ему помешало бы сделать это в любую секунду?

Только слова князя.