Стальная империя

– У-шу не просто драка, мой господин! Но вы правы, учитель Вэй показал нам не только Путь, но и удары. Научил, как вести себя во время схватки: следить за каждым движением противника, смотреть не на руки и ноги, не в глаза – а как бы сквозь врага, тогда лучше видишь… нет, не видишь – чувствуешь. Чувствуешь каждое движение. Враг двинулся – двигайся и ты, остановился – заставь его двигаться, увидь, разгадай его замысел – и тогда ты победил.

Собственно, ничего нового Баурджин от Лэй не услышал. Именно так его и самого когда-то учили оружному бою – тот же Боорчу или Кэзгерул Красный Пояс.

– Когда наносишь удар, рука должна быть подобна ласточке, пьющей в полёте воду, – с воодушевлением продолжала девушка. – Рука поднимается для удара – это взмывает ястреб, опускается – падает кирпич… или орёл пикирует на добычу.

– Ага, орёл, – усмехнулся князь. – «Юнкере»! Знаешь, были такие «штуки», «лапотники»… А, ничего ты не знаешь. И никто здесь… Впрочем, что это я? Так, говоришь, выучилась искусству боя? Я не спрашиваю, что стало с главарём шайки. Наверное, он умер.

– Да, – просто отозвалась Лэй. – Я убила его.

Баурджин кивнул головой и отхлебнул вина:

– А теперь позволь, наконец, предположить, что было дальше. Итак, после смерти главаря и разгона банды выяснилось, что разбойнички-то эти не сами по себе были, имелся у них покровитель-защитничек из числа власть предержащих, какой-нибудь важный шэньши, а?

– Управитель уезда.

– Так я и знал. Впрочем, нетрудно было предположить. Ну, и дальше тоже нетрудно. Как водится, в ходе расследования дела главарь шайки оказался вовсе не разбойником, а самым что ни на есть благонамеренным подданным императора, нагло умерщвлённым нищей наглой девчонкой, наверняка с целью поживы…

– О, господин! – Лэй вздрогнула при этих словах, с неприкрытым ужасом посмотрев на князя. – Ты говоришь точно так же, как тот судья!

– Судью ты тоже убила?

– Нет. Не успела. Меня выручил господин Фэнь… – Опустив глаза, Лэй неожиданно резко оборвала фразу.

– Что ж ты замолкла, девочка? – ласковым шёпотом поинтересовался нойон. – Ну, тогда я за тебя продолжу. Спасшего тебя от неминуемой казни господина звали Фэнь Ю, ведь так?

Лэй ничего не ответила, лишь опустила глаза.

– И он сейчас – глава городской стражи. – Встав, Баурджин принялся прохаживаться возле стола. – Который и приставил ко мне вас – тебя и Чена! Он, он, а вовсе не господин Цзяо Ли. Что притихла, скажешь, не так? И кто из вас обо мне докладывает? Оба? Или – только ты, ты ведь куда умнее своего напарника, а?

– Господин Фэнь Ю больше доверяет Чену…

– Ах вот оно что, Чену. – Баурджин повысил голос.

Притихшая Лэй, казалось, вот-вот заплачет. Правда, не заплакала, только спросила:

– Господин теперь выгонит нас?

– Выгнать? – Нойон весело рассмеялся и, усевшись рядом с Лэй, ласково обнял её за плечи. – Зачем? И за что? Все слуги – ну или почти все – всегда шпионят за своими господами. Зачем же мне менять вас на каких-то других соглядатаев? Какой в этом смысл? Нет, девочка, я вовсе не собираюсь вас выгонять. Тем более, что мне скрывать? Весь как на ладони.

– Господин!

– И не вини себя, Лэй. Такие уж были условия… Ну ты что, плакать собралась, что ли? Ну, что ты, девочка! Выпей вот вина… или нет, лучше – воду. Я сейчас принесу.

– О, что вы, господин, я возьму сама.

– Пей, девочка, пей! – Баурджин спрятал усмешку. – Ну, что ты так расстроилась? Ведь это вовсе не ты выдала мне своего истинного хозяина Фэнь Ю, это я давно обо всём догадался!

– Вы очень умны, господин, – несмело улыбнулась девчонка. – Иногда я даже думаю, что вам открыт Путь!

– Нам все пути открыты, – пошутил нойон. – Как говорится – молодым везде у нас дорога, старикам везде у нас почёт.

– Я так и думала, что вы знаете и почитаете великого Кун-цзы!

– Кун-цзы? А, ну как же, как же… Знавал я этого старика… по книгам, по книгам, разумеется! Ну-ка, напомни.

Лэй радостно кивнула:

– Пять отношений между людьми: между правителем и вельможей, мужем и женой, отцом и сыном, старшим и младшим братьями, между друзьями.

– Ага, вспомнил, вспомнил. – Баурджин потёр руки. – Равноправны – только последние, а остальные… Младший должен повиноваться старшему, никто не должен поступать с другими так, как не хотел бы, чтобы поступали с ним.

– Вот пять добродетелей, – продолжала Лэй. – Человечность, справедливость, благородство, самоусовершенствование, верность!

– Правитель обязан заботиться о подданных, как любящий отец заботится о своих детях, – снова подхватил нойон. – Если он этого не делает, подданные вправе свергнуть его. Ведь именно так говорил великий Кун-цзы?

– Т-так, – немного растерянно отозвалась девушка. – Только вот насчёт свержения недостойных правителей я что-то не очень помню.

– Значит, плохо учила!

– О, не гневайтесь, господин!

– Ладно, ладно, – махнул рукой князь. – Давай-ка ещё с тобой выпьем, милая Лэй.