Стальная корона

Петру было… тоскливо. Он смотрел на реку, воды которой безмятежко неслись вперед, к морю, и думал невеселые думы. Особенно отсутствию веселья способствовал прорвавшийся к берегу отряд князя Хальфдана Мрачного и находящийся внутри плотного строя болгарский царь Самуил. Печали добавляли и четыре корабля, с которых регулярно летели камни, распугивая конницу, да и пехоту вниманием не обделяющие. А как все начиналось…

Крепость была окружена, никто не мог из нее выскользнуть незаметно. А они, находящиеся там, вовсе не собирались таиться. Просто в один миг у одних ворот была замечена какая-то суета, впрочем, быстро прекратившаяся. Ее не пропустили, начав стягивать к этим воротам силы, но времени не хватило. Ну кто, кто мог предположить, что эти буйные варяги сумеют сговориться с болгарами, прорываясь двумя пусть и разделенными, но совместно действующими отрядами?

Во всем надо искать выгоду, ведь Творец всегда подаст знак склонившимся пред его волей, как говорили святые отцы, поэтому Петр и не пал духом. Более того, сумел разглядеть выгоду. Ведь одна из целей, император Византии Василий остался один против собранных сил. Именно поэтому три отряда из шести, включая и его собственный, наиболее большой и боеспособный, были брошены именно на византийцев. И еще малая толика заняла уже открытые ворота Переяславца, а заодно и стену близ оных.

Император, не будь глупцом, тоже решил покинуть крепость, понимая, что там его задавят, пусть и чуть погодя. Надеялся проскользнуть, само собой покидая крепость через вторые, еще не занятые противником ворота. Но… На выходе его уже ждали. Дали выйти, после чего и ударили двумя клиньями. Очень уж местность к этому располагала, да и возникшая сумятица в рядах византийцев тоже. Не дело вмешивать в одном отряде приворных и воинов, первые всегда будут мешать последним. Но обычаи, куда без них!

Вот из-за этих обычаев византийцев и вырубили под корень даже быстрее, чем сам Петр рассчитывал. И вроде бы сразу надо было торопиться, чтобы соединиться с другими отрядами, но нет… Наемники, коих было немало, первым делом торопились взять богатую, очень богатую добычу с тел. Что с боя взято – свято! Это Петр понимал, но время уходило, как вода сквозь пальцы. Единственное, что он мог – ускорить грабеж тел.

Помогло, но не так чтобы сильно. Уже потом, почти догнав прорывающиеся к реке отряды Хальфдана и Самуила, он ощутил первый укол беспокойства. Болгары были сильно потрепаны, их осталось чуть более половины. А вот варяжский строй, ими хирдом именуемый, выглядел так, словно и вовсе не страдал от ведущегося обстрела. Более того, оттуда летели болты, выпущенные из самострелов. Летели часто, не вразнобой, стрельбой явно управляли, причем умело. Но не в том дело… Хальфдана и не было приказа трогать. Так, попугать для порядку, чтобы не подумал, что он не входит в число целей.

Тревогу вызвало другое. Небольшая часть болгар переместилась из рядов соплеменников в сторону варяжского хирда. И без какого-либо противодействия, так что на случайность это никак не походило. А это значило… Царь Самуил! Ну да, о договоренности русичей с болгарами стало ясно и раньше. Просто Петр не ожидал, что дойдет до такого. Сейчас ведь болгарский царь осмелился доверить свою жизнь князю Киевскому. Тогда…

У него есть приказ – уничтожить базилевса Василия и царя Самуила. Его он и будет исполнять. А Бог, триединый и неделимый в ипостасях своих, сам решит, нужен ли ему живой князь Хальфдан. Специально за ним охотиться не будут, а случай… Бог рассудит, только Бог. А клинок воина, сражающегося во славу его, пусть о том и не ведающего, можно и направить. На все воля Божья, на все!

Но и тут удача не оказалась на его стороне. Удар конницы пробил болгарское построение, наемники и венеды выбили преградивших путь к искомой цели почти поголовно, но… Варяги уже добрались до берега. Под прикрытие своих кораблей. Теперь с тех летели камни, стрелы, да и сами русичи, остановившись у берега, принялись опустошать колчаны с новой силой.

Пришлось отдать приказ спешиваться, строиться для атаки. Другого ему не оставалось, ведь нарушить приказ своих истинных хозяев Петр не мог. Но внезапно…

– Они хотят говорить с нами, вождь, – вымолвил подбежавший к Петру-Бранивою Велимир. Запыхавшийся, в помятой броне и с перетянутой рукой, но все такой же воодушевленный. – Не желают напрасно лить кровь тех, в ком течет родственная кровь, кто верит в тех же богов.

– Нам нужен Самуил!

– Вот и поговорим с ними!

Ловушка. Петр-Бранивой ощутил его обострившимся за годы верности Святому Престолу чутьем. Он не мог отказаться от переговоров, его бы не поняли венеды, вождем которых он как бы являлся. Ведь вся его власть над ними держалась на идее возвращения завоеванных Священной Римской империей земель. А для этого Венедскому союзу, как силе, объединяющей славянские племена поморья, важен был союз с Русью.