Стальная память

– Вы еще и прабабушку сюда приплетите, – голосом, не предвещавшим ничего доброго, произнес начальник городского отделения милиции. – А вам знаком такой Яков Арнаутский? – вдруг спросил капитан Остапчук и откинулся на спинку стула.

Вопрос был с подвохом: если допрашиваемый Зеленов скажет, что не знаком, а значит, соврет, то выдаст себя окончательно. Чтобы он потом дальше ни говорил, – мол, не убивал я никого и никого не грабил, – веры ему не будет. Однако Зеленов, практически не раздумывая, уверенно ответил:

– Конечно, знаком.

Такого ответа Григорий Богданович не ожидал. Похоже, что дело осложняется. Преступник оказался куда более изворотлив, чем показалось поначалу.

– Когда вы его последний раз видели? – задал новый вопрос капитан милиции Остапчук.

– Да совсем недавно, может, с неделю назад, – поднапряг свою память Зеленов.

– Что делали, о чем говорили? – не спуская взора с допрашиваемого, поинтересовался Григорий Богданович.

– Да так, особо ни о чем… – ответил Зеленов. – О победе говорили…

– О победе… – в задумчивости повторил начальник городского отделения милиции и вонзил свой взор в собеседника: – А о вещице одной – золотой, с рубиновым камушком посередине – не говорили, случаем?

– Говорили и о ней, – решил ничего не скрывать Федор Игнатьевич, что в его положении было единственно правильным решением. Хотя оно мало в чем могло ему поспособствовать. – Я попросил его помочь мне в продаже броши.

– Броши, значит? – поднял брови капитан Остапчук, словно услышал о таком предмете впервые. Получилось очень фальшиво, так ведь театральных институтов он не оканчивал. – Какой такой броши?

– Обыкновенной, – ответил Зеленов. – Женской. Золотой. С красным камушком. Рубин, наверное.

– А откуда у вас взялась такая дорогая брошь? – въедливо посмотрел на допрашиваемого начальник городского отделения милиции.

Интонации капитана Остапчука Зеленову не понравились. За ними что-то пряталось, но вот что именно, он никак не мог понять. После секундного замешательства Зеленов решил слукавить:

– От бабушки. Я уже сказывал вам, что получил наследство от бабушки…

– И там была эта брошь, – без всякой вопросительной интонации промолвил Григорий Богданович.

– Да, – кивнул для пущей убедительности Зеленов.

Капитан Остапчук достал из кармана завернутую в носовой платок брошь:

– Вот эта самая?

– Похожа, что она, – не сразу ответил Федор Игнатьевич, и неприятные холодные мурашки побежали по его спине и животу.

Начальник городского отделения милиции с удивлением посмотрел на Зеленова:

– Это как так? Вы что, не можете признать вещь, которая принадлежала вашей бабушке и перешла к вам потом по наследству? И которую вы не раз держали в руках?

– Ну почему же не могу, – проблеял Федор Игнатьевич, осознавая, что влип во что-то очень скверное. – Могу…

– Тогда скажите мне прямо, это ваша брошь или все-таки какая-то другая? – отрезал капитан Остапчук, уже все для себя определивший.

– Та, – последовал ответ.

– Вот и славно, – потер ладонями Григорий Богданович, словно выиграл на пятирублевый билет тринадцатой всесоюзной лотереи Осоавиахима легковой автомобиль «ЗиС-101» стоимостью двадцать семь тысяч рублей. – Только брошь эта, – выдержал необходимую на данный момент паузу капитан Остапчук, не сводя горящего взора с Зеленова, – вовсе не из наследства вашей покойной бабушки. Эта брошь из тех вещей, что были похищены из квартиры на улице Баумана после убийства мужа и жены Литвиненко девятого мая этого года. Вот документ, где дочь супругов Литвиненко признает эту брошь собственностью ее родителей, – достал из папки и пододвинул бумагу ближе к допрашиваемому капитан Остапчук. – Что скажете, гражданин Зеленов?

– Я никого не уб-бивал и ничего н-не крал, – язык у Федора Игнатьевича стал от страха заплетаться, живот вдруг поджало, и сильно захотелось сходить по-большому. Однако спросить разрешения он не осмелился.

– Тогда откуда у вас брошь? – привстал со стула капитан Остапчук, коршуном нависнув над допрашиваемым, который будто бы уменьшился в размерах.

– Вы не поверите, – дрогнувшим голосом произнес Зеленов. – Купил на базаре за шестьдесят рублей у какого-то однорукого заики…

– Не поверю, – кивнул в знак согласия Григорий Богданович. Да и как можно верить уже не единожды совравшему? – Но вы продолжайте, – не без сарказма разрешил Остапчук.

– Ну, как я полагаю, ему очень хотелось поскорее выпить, опохмелиться, наверное… – с трудом вымолвил Федор Игнатьевич. – Вот он и продал мне брошь задешево.

– Кому хотелось опохмелиться? – насмешливо покосился на Зеленова Григорий Богданович.

– Заике этому…

– Ну и что дальше?

– Он предложил мне купить брошь… – промолвил Федор Игнатьевич, уже не зная, что отвечать строгому милиционеру.

– И вы, конечно, купили, – без малейшего намека на вопрос изрек капитан Остапчук.

– Да… Я сразу увидел, что цена броши намного выше, чем он хотел за нее выручить…

– Значит, это был однорукий заика, так?

– Да, – без промедления последовал короткий ответ.

– Еще что-нибудь про него сказать можете? – насмешливо глянул на допрашиваемого Григорий Богданович.