Стальной остров

Жахнуло. Загудело. Закрутило в две стороны рыжие огненные цветки. Макар прыгнул, целясь прямо в полуоткрытый выход, когда его сильно толкнуло в спину, больно ужалив чем-то острым в плечо, ближе к шее…

Но он вылетел, как пробка из бутылки, приложился о камни со льдом, навалился на дверь, захлопывая ее и жадно вдыхая воздух в легкие. Смог. Справился. Молодец.

Теперь осталось главное – удрать отсюда. И лишь бы ничего не случилось с катером за прошедший день, лишь бы ничего не случилось.

Ичиги скользили на подмерзшей земле и осыпающихся камнях, Макар, дважды упав, взобрался на высокий пригорок. Чуть правее скалы, где любили когда-то плескаться лахтаки, в узкой бухточке стоял на приколе «Енисей». Это было хорошо, просто замечательно! Бухту не забило, и не перекрыло наломанным льдом, катер покачивался на чистой воде, его лишь слегка обступала шуга, но это ничего. Четыре бочки виднелись на корме, еще три – стояли на причале. Перед въездом на пирс, стоял брошенный близнецами ровер. В душе привыкшего к Васильевскому порядку Макара поднялась волна негодования: вот говнюки, машину бросили! Но тут же он опомнился: их больше нет. Некого ругать.

Макар одернул себя, не время оплакивать мертвых! Сперва – выжить! Он перевел взгляд левее: метрах в трехстах, окутанный туманом, плавучий остров-кит подошел вплотную, встав параллельно обрывистому каменистому берегу. Макар припал к земле, чтобы его не было заметно. Одна за другой со спины кита на землю спрыгивали твари: две, три, десять… Их было слишком много на одного Макара.

А за спиной хлопало, трещало, подвывало на ветру. Макар обернулся: огонь жадно пожирал Треугольник. Из лопнувших от жара окон-иллюминаторов вырывались языки пламени, изо всех дымоходных труб чадила жирная гарь. Чему там вроде бы гореть, металл да утеплитель? Но нет, небольшие запасы нефти для печей, спрятанные от прожорливых песцов и вездесущих леммингов шкуры, натопленное сало моржей для готовки и ламп-коптилок; вязанки драгоценного плавняка лежавшие прямо в жилых помещениях, чтобы сухое тепло печек вытянуло из древесины намерзшую воду.

Треугольник сжираемый изнутри пламенем, умирал. Вернее, уже умер, став склепом для своих жителей и незваных гостей. В груди Макара что-то сдавило: это был его дом. Но это было уже историей. Твари, привлеченные с берега светом и теплом огня, приближались к жилым модулям. Ждать было нельзя.

Макар буквально скатился по крутому склону, чуть не потеряв в глубокой трещине топор. Почему ровер с полуразгруженными бочками так и остался стоять на подъезде, Макар определил с первого взгляда: кардан, длинная коленчатая железяка, соединявшая мотор-редуктор и задний ведущий мост, попросту лежал на земле. Видать, перегрузили мототележку близнецы, самодельная конструкция не выдержала, вот болты и срезало. Но это уже было неважно.

Макар порылся в рундуке под сиденьем, выудил на свет несколько бутылок с зажигательной смесью, два запасных баллона со сжатым воздухом, гарпунное ружье и гарпуны. Пригодится? Да, наверняка. Хотя от автомата с парой магазинов Макар бы совсем не отказался. Нет-нет да и бросая затравленный взгляд на край гряды позади, он прикрутил баллон к ружью, и зарядил гарпун. С резким «пшик» открылся клапан баллона, а стрелка манометра подпрыгнула до конца шкалы, подтверждая, что баллон полон. Ружье к бою готово. Распихав в нашитые кармашки бутылки с огнесмесью, Макар закинул пояс-сумку на плечо, прихватил «зажигалку Семецкого» и побежал к «Енисею».

Первым делом он скинул швартовочный трос с бетонной тумбы, пока только один, самый дальний, с носа. Держа ружье наготове, он обшарил палубу, рулевую рубку – мало ли какой пассажир мог пролезть. Откинув люк машинного отделения, спустился к двигателю. Дела были не очень: двигатель давно был на холоде – оброс изморозью, и просто так его не завести. Заправив смесью мазута и керосина бачок обогревателя и как следует накачав давление, он разжег горелку, напоминавшую примус, под поддоном двигателя. Масло в движке, ставшее на холоде колом, должно прогреться.

Коченевшие от промерзшего железа руки, никак не слушались, живя своей жизнью, он пролил мазут на пол. Нервы позвякивали ледяными струнами от шороха ледяной крошкискребшихся о борта ломаных льдин. Было страшно, чертовски страшно.

Сдохнуть? Нет, умирать после стольких лет выживания на голом куске льда, по ошибке названого островом, совсем не хотелось. Но втройне не хотелось превратиться в непонятного урода. Он вытер лоб, вспотевший под капюшоном парки, – надо было взять себя в руки и заняться делом. Потряхивало от обжигавшего вены адреналина, Макар чувствовал, как твари рыщут по берегу, выискивая его следы. Охотники в костяных масках были где-то рядом.