Стальной шторм. Арктический блицкриг

Нагрузка на элероны ослабла, и Никонов восстановил контроль над инертной машиной. «Ил» слушался рулей управления вяло и неохотно, мощности оставшихся турбореактивных двигателей хватало для исполнения простейших маневров, а значит, акробатика и воздушные гонки начисто изгонялись из списка потенциальных развлечений.

Нестерова запустила тест двигательной системы и настроилась на боевой канал «Звезды».

– Красный-лидер, у нас проблемы с первым и четвертым двигателем. Одна силовая установка сгорела напрочь, вторая ведет себя нестабильно. Летим на двух двигателях, крейсерскую скорость выдержать не сможем. 700 километров в час у нас предел. Других повреждений нет.

– Кондор, держите максимально возможную скорость и поднимитесь до десяти километров. Уходите на северо-восток, разбрасывая тепловые ловушки. Сопровождение возьмет вас под опеку у третьей контрольной точки.

– Далековато, командир!

Соколов не ответил. Канал связи молчал и потрескивал, откликаясь на призывы далекой ионосферы. Нестерова вызвала программу полета и оценила расстояние до третьей курсовой точки. Контрольный пункт находился за пределами зоны боевых действий.

– И то радость!

Вторая попытка связи также не принесла желаемого результата, командир молчал. Нестерова избавилась от очередной сигареты и еле слышно произнесла:

– Без прикрытия так без прикрытия. Ложимся на боевой курс.

Активировав автопилот, Ольга закурила третью сигарету. Руки ее дрожали, зажигалка щелкала, тщетно пытаясь выбить крохотную искру. Наконец попытки Нестеровой увенчались успехом, и по кабине «Ила» распространился приторно-сладкий запах ментолового дыма.

50 миль к востоку от острова Бернадотта. 59-й тактический квадрат

5 апреля 2036 года, 13:10

«Звезда» вступала в бой в классической лестничной формации. Серовато-синие «МиГи», увешанные топливными баками и серебристыми цилиндрами AIM-12 °C, мчались в центральной части построения. По флангам держались менее быстрые F-16D, которые должны были поддержать своих скоростных коллег во встречном воздушном бою. Далеко на востоке, за реактивными спинами «Звезд», дежурили тяжелые перехватчики Т-50.

«Фристайлы» скользили у океанской поверхности, они отделились от «лестницы», первыми преодолели сверхзвуковой барьер и теперь во всю мощь своих двигателей мчались на встречу с врагом. Израненный «Кондор» убегал на юго-восток. Слабый расплывчатый сигнал тяжелого транспорта то появлялся на дисплеях бортовых ЭВМ, то пропадал, сливаясь с бушующим электронным штормом. Рядом с величественным цифровым пятном виднелась крохотная световая точка – безоружный самолет Джейн.

Ооновская ударная группа выстроилась в форме громадного серпа, протянувшегося с запада на восток. Рожки полумесяца, утяжеленные хищными «Рапторами», выгнулись в южном направлении. В центральной части «рогалика» держались менее опасные F-35B, пилоты которых должны были связать «Звезду» боем. Электронную поддержку ооновцам оказывали верткие EA-18G[60], а также старый знакомый – XE-8A. Громадная машина держалась на расстоянии 100 км от полумесяца. Мощные электронные поля, окружавшие самолет, бросали на радары советских перехватчиков непроницаемую радиозасветку. Американцы глушили советские радары и пытались вывести из строя русскую электронику.

Воздушное сражение закончилось для американцев, едва начавшись. Тяжелые ракеты T-50 врезались в центр формации. Их мощные боеголовки взрывались среди ооновских истребителей. Энергия огня, помноженная на убойную силу осколков, крушила корпуса самолетов, взламывала фюзеляжи и воспламеняла содержимое топливных баков.

Третье звено 217-го крыла погибло мгновенно. У истребителей, идущих в ближнем строю, не было ни единого шанса на спасение. Командирская машина, получившая прямое ракетное попадание, развалилась на части. В горящие командирские обломки врезались «Молнии» ведомых. Уцелевший F-35B стал жертвой тяжелой русской ракеты. Реактивный снаряд взорвался за хвостом самолета, «Молния» завалилась на бок и вспыхнула, словно пропитанный нефтью факел. Подбитый истребитель, подобно пылающей комете, помчался по пологой траектории и погас лишь тогда, когда ударился в свинцовую бурю Атлантических волн.

Если летчики «Молний» познали на собственном опыте страшную прелесть советских дальнобойных ракет, то пилоты «Рапторов» отделались легким испугом. Тяжеленные X-75 не поспевали за маневрами быстрых сверхзвуковых самолетов, промахивались, неправильно оценивали расстояние до нестабильных радиоэлектронных сигналов. F-22 изящно уворачивались от «семьдесят пятых»: выполняли вираж, совершали бочку и стрелой уходили в темное небо. За черными воронками сопел оставались выжженный двигателями воздух и цветы запоздавших воздушных взрывов.

Правый фланг полумесяца попытался дотянуться до «Звезды» смертоносными касаниями AMRAAМов. Русские ответили выстрелами Р-27. «Хорнеты» и «Фалкрумы» разносили друг друга в стальное крошево, в безжалостной мясорубке гибли пилоты и раненые машины.