Стальной узел

Мишутка шмыгнул носом, вытер его рукавом и ускорил шаг. Ему хотелось быстрее выйти к людям, быстрее рассказать о том, что случилось, хотелось, чтобы вокруг были знакомые лица, были живые. Как же это больно, очень больно идти и знать, что уже больше никогда… Никогда не будет этих людей, которых он теряет, теряет, теряет. И не было уже слез. Была у мальчишки злость, нарождающаяся мужская злость, поквитаться с врагом за смерти близких и делать что-то важное, что-то нужное. Вот так, как дядя Ваня, чтобы из последних сил, но для людей, чтобы помочь Красной Армии, чтобы быстрее прогнать фашистов и чтобы наступил мир. Делать что угодно, но только помогать! Мишутка еще не знал, что сегодня он окончательно повзрослел в свои четырнадцать лет…

Глава 4

Суета закончилась, затихли голоса, уехали мотоциклы. Омаев приподнял голову, снова прислушался и только спустя несколько минут решился выглянуть из-за кучи песка. Какой-то товарный состав уходил за пределы станции, снова горели прожектора, освещая выходную стрелку, пути возле складов и платформы возле административного здания. Стрельбы он не слышал. Может быть, повезло, и старшине удалось остаться незамеченным. Уж он точно бы отстреливался. Это было бы слышно, если началась перестрелка на станции. Значит, все хорошо, и надо продолжать то, для чего они сюда с Логуновым забрались.

Руслан наметил себе маршрут. Сейчас вдоль кучи щебня до первого состава, а потом осторожно под колесами пройти метров двести. Два крайних пути возле лабазов. Там два состава с грузовыми платформами, накрытыми брезентом. Надо проверить, что это. Очень похоже на рельсы. Что-то длинное и тяжелое под брезентом. И танкист пополз. Он то поднимался на колени, то перебегал на четвереньках, и до первого состава ему удалось добраться незамеченным. Дважды проходили патрули или просто солдаты шли по своим делам. И тогда Омаев прижимался спиной к колесной паре под вагоном и молился, чтобы состав не тронулся.

Когда танкист добрался до освещенного участка, ему пришлось почти полчаса лежать под вагоном, чтобы дождаться, когда уйдут двое солдат, топтавшихся зачем-то здесь на путях, куривших и разговаривавших о чем-то. Жалко, что я не знаю немецкого языка, как наш лейтенант, думал Омаев. Понять бы, о чем они болтают. Может, какую военную тайну услышал бы от них. И когда солдаты не спеша двинулись в сторону главного здания, Омаев решился переползти под соседний состав. Он лежал на животе и передвигался плавными движениями, как морской краб. Еще метр. Еще немного. Вот уже колеса первого вагона. Не спеши! Еще немного, и вот оно, спасительное пространство под вагоном.

Теперь его со стороны вышек и возможных наблюдателей со стороны платформы видно не было. И Руслан пошел вдоль состава, пытаясь пощупать груз через брезент, заглядывая в прорехи там, где брезент привязан неплотно. Да, это были рельсы. В основном рельсы были не новыми, некоторые со следами сварки, когда их резали автогеном. Два состава, больше сорока грузовых платформ и все сплошные рельсы. А вот и груда шпал, свежепропитанных креозотом. От резкого запаха стало тошнить, но Руслан упрямо считал и считал платформы, количество шпал в штабелях. А куда уехала машина, на которой ему посчастливилось заехать на станцию? Да, она так и стоит возле водонапорной башни. Там тоже склады, но ворота у них расположены со стороны подъездной дороги. Их не видно со стороны путей. Это означает, что «костыли», инструмент и все необходимое для ремонтных работ тоже хранят там. Кувалды, здоровенные клещи, с помощью которых переносят рельсы вручную во время укладки, «костыли», стальные подкладки, через которые эти «костыли» забивают в шпалы.

Руслан двинулся в сторону цистерн. Он еще с дерева во время дневного наблюдения с Логуновым приметил этот состав. И стоял он возле подъездной дороги. Как будто приготовили его к массовой заправке военной техники или переливанию в бензовозы. Неужели пустые цистерны. Нужно проверить, потому что это тоже стратегический груз. Нырнув под вагон, Омаев замер. Снова луч прожектора пошел в его сторону. Вжавшись спиной в колесную пару, он лежал и смотрел вдоль вагонов. Не появятся ли ноги патруля. Только этого не хватало. Нет, тихо, никто по путям не передвигается. «Хорошо, сейчас, наверное, все патрули вдоль колючей проволоки ходят, оттуда угрозу ждут, пусть ходят, мне же спокойнее здесь», – подумал Руслан со злорадством.

Луч ушел в другую часть станции, и танкист тут же перекатился через открытый участок местности и снова замер. Нет, лучше дальше идти не вдоль вагонов. Вон вышка, и с нее просматривается в этом месте как раз все, что находится вдоль путей. «Часовой не вовремя глянет в эту сторону, и я как на ладони», – подумал Руслан. Оглянувшись по сторонам, он нашел решение. Насыпь, возвышающаяся вдоль полотна, на которой устроены погрузочные платформы, а за ними склады. И двери сделаны как со стороны дороги, так и со стороны железнодорожных путей. Да еще и с навесом от дождя.