Стальной узел

– По ночам? Спящих солдат? – прорычал Соколов. – А вы двадцать второго июня сорок первого года не так напали на мою страну? Не вы убивали спящих солдат? Это ведь было воскресенье. Никто вас не ждал, вы даже войны официально не объявили. А города в то утро кто бомбил? Там ведь были женщины и дети. А в этой яме, где вы утверждаете, могут лежать расстрелянные партизаны, там ребенок лежит. Его за что? Какой поступок, угрожающий вермахту или Германии, совершила девочка? Тот, что просто родилась русской девочкой?

– Я не знаю, господин лейтенант, – залепетал немец, пятясь к двери и со страхом глядя на взбешенного советского танкиста.

– Все вы знаете! – отрезал Алексей. – Все вы сознательно делали, чувствуя свою безнаказанность. Только теперь придется отвечать. За все ваши преступления против советского народа! Отвечайте быстро! Почему в селе остался такой маленький гарнизон? Еще несколько дней назад здесь было не меньше батальона пехоты.

– Батальон ушел три дня назад, нас оставили здесь для создания опорного пункта. Прибыли два танка, обещали еще технику и артдивизион подбросить. Здесь должен был занимать оборону танковый полк. Командование знало о вашем наступлении. Но, видимо, не все и не точно…

– Когда в Вешняки для устройства позиций и организации обороны должны прийти основные силы?

– Вчера… Но не пришли. Мы сегодня думали, что это наши танки, но, увы.

– Что он лепечет? – спросил капитан. – Обмочился?

– Отнекивается, сволочь, – проворчал Соколов. – Как обычно: не я, не мы, это кто-то до нас, а я ничего не знаю, я солдат. Я не расстреливал и все такое. Нелюди, одним словом… Ладно, давай о деле, Алехин. Еще вчера танковый полк должен был занять здесь позиции и организовать опорный пункт. Вчера, понял?

– Танковый полк? – вытаращил на Алексея глаза капитан. – Вот это мы попали с тобой в передрягу, лейтенант!

– Возможно, в связи с нашим наступлением, о котором они догадывались, но толком ничего не знали, у них была задача организовать здесь опорный пункт, но, может, все изменилось? Может, эта часть уже разгромлена, а может, уже далеко отсюда. Выходила, так сказать, из окружения.

– А если нет?

– У тебя есть бойцы, которые знают, как делать фугасы на танкоопасных направлениях?

– Есть, как не быть? У них здесь еще должны быть минные поля, но их почему-то нет. Ты потряси этого гада, а мы поищем. Может быть, не успели, может, мины в каком-нибудь сарайчике лежат.

Прошло два часа. Оборона села была готова. Два часа молчаливые советские солдаты углубляли полузасыпанные немецкие окопы, устраивали стрелковые ячейки, пулеметные гнезда. Из камня и бревен строили дзоты, маскировали танки и самоходки. Один седоусый сержант, умевший обращаться с минометами, взялся устроить минометную позицию и использовать три трофейных пятидесятимиллимитровых миномета. На каждый набралось по два десятка мин, что в трудную минуту могло очень помочь обороняющимся.

Наблюдатели на крышах молчали, эфир молчал. Соколов запретил всякий радиообмен, чтобы не выдать себя. Напряжение нарастало. Не зря комбат велел взять и держать село и дал в помощь дополнительные силы. Значит, были основания у Никитина серьезно относиться к этому направлению, значит, знал он что-то важное, владел какой-то информацией. Хотя тут и так все понятно. Захлопывается крышка «котла», немцы это понимают и будут пытаться любой ценой вырваться, пробить брешь. А здесь, по их мнению, свой немецкий опорный пункт. И в нескольких километрах слабый участок обороны советских войск.

Пребывавшего в задумчивости Соколова окликнул командир первого взвода Борисов. Алексей вздрогнул и посмотрел в его сторону. Лейтенант волок за руку мальчишку в грязной одежде. Невысокий, с большими глазами, в промокшем ватнике и грязной цигейковой шапке, он смотрел хмуро исподлобья и все твердил:

– С командиром буду разговаривать, только со старшим вашим!

– Что случилось? – потребовал Соколов с неудовольствием. – Откуда пацан?

– Со стороны болота пришел, – пояснил танкист. – Его автоматчики заметили. А он требует старшего начальника и ни в какую не хочет ничего больше говорить. Лейтенант Красной Армии ему, видите ли, не командир!

– Мне нужен самый старший здесь командир! – снова упрямо начал твердить мальчишка.

– Я здесь старший командир, – строго ответил Соколов. – А тебе что нужно, что ты здесь ищешь?

– Ха, лейтенант и самый старший? – Мальчишка замотал головой. – Мне надо капитана или майора. Не бывает, чтобы всеми здесь военными лейтенант командовал.

– Вот что, дружок, посиди-ка ты под замком, пока бои не закончатся, а потом мы тебя передадим местным жителям. Пусть они с тобой нянчатся, а нам некогда. Уведите его!

– Подождите! – испугался мальчик. – Не надо под замок. Я расскажу. Я Миша Панин, я партизан. Там ваш танк стоит около болота, «Зверобой» называется…

– Что? – Соколов схватил мальчика за плечи.

– Я вашим танкистам помогал, воду им носил и из-за болота с поля боя, где подбитые танки стоят, снаряды носил. Они раненые там, им надо помочь, забрать их! Двое их там!