Стальные клыки зверя

— О кей! — потирая руки, произнес он. — Купец смотрел товар в универмаге — цену дает подходящую.

— Не обуют нас? — вяло поинтересовался Егоров.

— Да ты что? Договорились так — отдаем тремя частями, деньги каждый раз…

— Ну ладно, — Егоров открыл в полу веранды люк, спустился в погреб, через минут пять появился с пузатой сумкой в руках, — Здесь ровно треть!

— Так, ты иди за мной, — заторопился Рыжий, — но не близко. Дойдем до сквера, я зайду, а ты иди мимо. Встань на остановке. Там сквозь ограду меня будет видно. Я на лавочке сяду, ко мне должны подойти…

Егоров кивнул и скоро переоделся. Рыжий перекинул ремень сумки через плечо и вышел со двора. Егоров выждал с полминуты, затем двинулся вслед. Когда в поле зрения появились ворота сквера, Рыжий обернулся и чуть заметно кивнул. Егоров прошел мимо, как договорились, но сквозь литую решетку ограды он увидел: в сквере было людно, там шел митинг он остановился. Рыжий прошел к лавочке, рядом гудела толпа… двое мужчин подняли на руках женщину и она оказалась выше всех на две головы. Женщина задекламировала:

Если здравицы время,

Значит время анафем!

Значит правду в застенок,

Значит слово в монахи.

Возбужденная толпа зашлась в одобрительных криках.

К присевшему на лавочку напарнику подошел высокий мужчина. Было далеко, черты лица не разглядеть.

Рядом с Егоровым остановился джип, из него два парня стали вытаскивать бутылки с пивом и просовывать их сквозь ограду, за которой собрались десятки подростков, лет пятнадцати-семнадцати.

— Кто-то планирует беспорядки, — решил Егоров, не выпуская из виду Рыжего.

Тот раскрыл сумку, мужчина переложил ее содержимое в свой баульчик. Когда напарник появился в воротах, Егоров поспешил к нему:

— Ну что?

— Все на мази! — сообщил Рыжий, показывая пачку денег. Они дважды повторили подобную операцию. Сквер к тому времени был уже пуст,

— Не думал я получить столько! — алчно улыбаясь, заметил Рыжий, наблюдая, как Егоров пересчитывает деньги. Тот постучал, выравнивая, торцом пачки по столу. Рыжий заерзал на диване, а затем осевшим голосом попросил:

— Мне бы тысяч…

— Что проиграл?

— Так ведь…

— Ладно, деньги они на то и деньги, чтобы их тратить, а если…

— Поделим, как всегда?

Егоров улыбнулся и принялся раскидывать пачку…

— Да, — неожиданно произнес Рыжий, — видел на нашем складе людей, много машин, все иностранные…

Егоров насторожился:

— Думаешь, товар завезли?

— Похоже, что завезли…

Склад, о котором шла речь, Рыжий брал четыре года тому назад. Тогда был наводчик. Сторож этого склада так подготовил решетку на окне, что ее можно было отжать и в образовавшуюся щель мог протиснуться некрупный человек. Тогда Рыжий хорошо наварил. Хозяева этот склад после кражи бросили. Потом это помещение снимали разные фирмы. Рыжему хотелось еще раз провернуть операцию с окном, но на складе постоянно складировался товар неподходящий для изъятия — то сантехника, то металлопрокат, и вот, кажется…

— Ты проверил, там все по-прежнему?

— Да, — подтвердил Рыжий, — Все так… люди другие. Никто не знает про окно.

— Что завезли на склад? — задумчиво произнес Егоров. — Может, мусор?

— Да люди там солидные, машины, узкоглазые.

— Ну, что ж, когда?

— Да, прямо сегодня.

— Ты думаешь?

— Вдруг увезут завтра, а? Да и масть у нас пошла.

— Ну ладно, где встретимся?

— Как обычно.

Они договорились, кто что возьмет, и Рыжий ушел. Егоров подождал, пока хлопнет калитка, а затем прошел в кресло у камина. Оживив кострище парой полешек, он включил телевизор. У здания мэрии буйствовали подростки, горели урны, летели в полицейских камни. Он убрал звук, и в наступившей тишине, загляделся на пламя,

Он себя вором не считал. Однажды пришлось ему кражей доказывать свою правоту… А может, дело совсем не в этом? Вроде бы течение его жизни никак не предвещало такого положения. НИИ. Диссертация. Почти готовая и не липа. Красивая идея, уже воплощенная в расчеты, чертежи и схемы. А потом случилось…

А вот его напарник был действительно вор.

— Пять ходок у меня, — как-то с гордостью сообщил он Егорову.

А когда Егоров поинтересовался, почему тот выбрал себе профессию, которую не признает трудовое законодательство, Рыжий объяснил:

— У меня судьба такая!

Судьба, по мнению Егорова, величина значительная и в жизни человека играет огромную роль, но и сам человек ей был, по крайней мере, равноправный партнер. Так что на одну судьбу все валить не стоило бы.

Егоров любил сидеть у огня, смотреть, как пламя, отражаясь в благородной бронзе, весело играет внутри хмурого дикого камня, как потрескивают дрова, как старчески шипят угли и живое тепло ласкает лицо. Вдруг он замер в ожидании, все его чувства обострились — сейчас стоит только ветру стукнуть или…