Стальные псы 2: Черная черепаха

Сказал — и самому стало неловко. Сам терпеть не могу эту человеческую особенность. Рассказываешь кому–нибудь о своих проблемах, ищешь поддержки, а в ответ тебя своими головняками заваливают. Хотя, наверное, это естественная реакция. Вроде как показывают, что не только у тебя все хреново, но и у них. И у них, возможно, даже хреновее. И от этого тебе должно полегчать. Почему–то.

— Жалеешь?

— Не-а! — мотнул головой я и вдруг понял, что ответил, хоть и не подумав, но совершенно искренне. — Как гора с плеч.

— Завидую.

— Тоже проблемы с родителями?

— Да не то, чтобы… Это скорее у них со мной. Эй, глянь–ка туда! Да нет, правее! Видишь, белое пятно какое–то? Возле дерева.

Действительно, в полусотне метров от нас возвышался сухой островок с парой кривых мертвых деревьев. И между ними из земли торчало что–то белое. Вокруг островка колосился высокий тростник, так что мы видели только самую верхушку этого столба.

— Кажется, менгир. Но как к нему подобраться–то, блин…

Я попробовал было двинуться к островку напрямик, но через несколько шагов провалился по пояс. Сапоги завязли в чем–то густом, как тесто, и я с трудом их выдернул, один за другим. Побрел обратно, пока спрятав посох в ячейку быстрого доступа. Все равно он увязал в трясине и толком не давал опоры.

Ката протянула мне конец своей жерди и помогла выбраться. Правда, сама чуть не завалилась на спину, так что мне пришлось её придержать. Мы встретились взглядами и ненадолго замерли, вцепившись друг в друга. Потом неловко разошлись и принялись искать брод.

— Ты меня боишься, что ли? — негромко и как–то грустно спросила она.

— С чего бы?

— Не знаю. Мне показалось, что ты как–то… избегаешь меня последние дни.

Я пожал плечами.

— Ты только не вообрази себе невесть что. Например, что я на тебя запала. Просто… Ну, что–то в тебе есть. Не такой ты, как все эти придурки из нашей команды.

— А какой? — усмехнулся я.

— Не знаю. Другой… Я, кстати, твои видео посмотрела. В реале.

— С канала Мангуста?

— Да. Особенно понравилось, когда ты забрался на шпиль какого–то старого небоскреба. А потом еще полиция внизу собралась. Высоко там? Сколько этажей?

— А, высотка на Котельнической набережной… Метров сто семьдесят там на шпиле. Но вид оттуда шикарный.

— Это точно. И еще я обратила внимание, какие у тебя были глаза. Маска эта дурацкая лицо скрывает, но глаза… Что ты вообще чувствуешь в такие моменты?

— Сложно объяснить. Восторг… Какой–то отрыв от реальности… Ну, и страшно, конечно. Это бодрит.

— Ты же вроде не боишься высоты?

— Не боюсь. Но я же не совсем дебил, у которого инстинкт самосохранения отключился. Такие долго не живут.

— Ты там еще по самому краю крыши прошелся, как по канату. Это все правда вживую, без спецэффектов?

— Вживую, конечно. Съемки с четырех дронов, монтаж… Там же видно, что даже никакой страховки нет.

Ката задумчиво помолчала.

— А зачем это все? Ну, тебе–то ладно, адреналина словить, покайфовать. Но почему канал твой так популярен? И на челленджи всякие дурацкие мода пошла…

— Не знаю, Кат. Может быть, по той же причине, почему в Артар все так ломанулись. Хотя здесь, сама видишь — не сахар.

Я толкнул концом посоха подозрительную корягу, плывущую в мою сторону. Коряга приподняла на поверхность длинное бугристое рыло, похожее на крокодилье и тут же получила в это рыло ледяной заряд Каты. Хрюкнула, булькнула и ушла на дно.

Мы замерли, приготовив оружие и внимательно смотря себе под ноги. Но, судя по удалявшейся от нас ряби на поверхности воды, страшилище решило с нами не связываться.

— Так все–таки — зачем это все? — вернулась к своему вопросу ведьмачка.

— А я знаю? Наверное, потому что все новое — хорошо забытое старое. Люди же последние лет двадцать только и делают, что в экраны пялятся каждую свободную минуту. Уже которое поколение так растет. Соцсети, месседжеры, сериалы, игры, видосики… Такая вот виртуальная развлекательная жижица для мозгов. И когда показываешь им что–то реальное, яркое, настоящее — оно шибает им в голову, как самая крепкая дурь. И они потом просят еще и еще.

— И что, обязательно для этого вытворять всякие опасные для жизни штуки?

— Пожалуй. Иначе никто особо смотреть не будет. Я вообще иногда думаю, что многие зрители каждую мою трансляцию только и ждут, что я шмякнусь. Прямые трансляции с дронов, кстати, дохрена просмотров собирают. Ну, и бабла тоже — я их платными делаю. А уже потом ролик монтирую с нескольких камер и заливаю на канал. С роликов тоже капает денежка, но медленно — хорошо, если месяца за два набирается столько, сколько за полчаса трансляции.

Ката покачала головой.

— Наверное, прав Лео. Людям только и надо, что хлеба и зрелищ.

Мы уже почти добрались до сухого островка, когда до нас донесся чей–то вскрик. Слева. Где–то там как раз шарятся Берс со Стингом, только их не видно за камышом. Я щелкнул по бляхе чата, отыскал ник Берса.

— Эй, чего там у вас?

Тишина.

Ката, застыв в напряженной позе с кистенем наперевес, зыркнула на меня округлившимся глазами.

— Ну, что там?

— Не знаю… Берс, прием!.. Не отвечают… Ч-черт, и тут облом!