Стамбул. Подслушанное убийство

Она попыталась улыбнуться. Если папа поймет, что эта история выбивает почву из-под ног, перестанет снабжать информацией. Но она хотела знать. Хотела быть в курсе. Несмотря на боль, несмотря на злость вперемешку с отчаянием и жгучим желанием поквитаться.

— Обещай, что расскажешь, если узнаешь что-то еще. Не верится, что это Сергей.

— Обещаю, Ронюшка. Знаешь, подонки тем и страшны, что часто обаятельны и приятны. По первому впечатлению судить о человеке нельзя. Но не бери в голову. Занимайся учебой и звони, если потребуется что-то еще.

— Обязательно.

Они попрощались, и Ника прикрыла глаза, пытаясь прогнать мысли о том дне, когда ее выбросило из жизни. Интересно, когда-нибудь станет легче? Когда-нибудь злость пройдет? Возможно, после того, как ублюдка, устроившего всё это, упекут за решетку.

Нельзя в таком состоянии звонить Кириллу, он сразу поймёт, что что-то не так, а говорить об этом не хотелось. Уж точно не по ватсапу.

«Папа сказал выбрасывать. Подозревает полицию. Но считает, что нечего опасаться», — сообщение вышло сухим, но общую суть она передала.

«Согласен. Пообщался со знакомым из прокуратуры, он сказал то же самое».

«Значит, выбрасываю».

«Да. И может я паникую, но пересмотри на всякий случай вещи. Мало ли».

«Хорошо».

Значит, не одной ей пришла мысль, что пуповину подбросил убийца. И про обыск в комнате она тоже подумала. Перестраховка, но так будет спокойнее.

«Созвонимся позже?»

«Обязательно».

Ника расплатилась за обед, аккуратно взяла пуповину салфеткой, завернула еще в одну, зашла в туалет, и улика, которая, возможно, уликой не являлась, отправилась в унитаз, а мгновением позже звякнул телефон — на этот раз пришло сообщение от Макса:

«Привет! Ты, наверное, уже видела в чате, что завтрашняя лекция переносится на 16:00? Только ничего не планируй на утро. Инспектор хочет с тобой поговорить. Возможно, тебе еще позвонят, чтобы официально проинформировать о допросе, но меня, как куратора, попросили обеспечить твою явку. Так что буду за тобой следить». Подмигивающий смайлик, бинокль и большой палец.

Ника дрожащими пальцами набрала «Окей».

«Не надо паниковать, — вспомнились слова папы, — они ничего не могут тебе предъявить».

Ненадолго притихшее волнение всколыхнулось с новой силой. Ника убрала телефон в сумку и поспешила в отель. Правильно ли она поступила? Возможно, причин для паники и в самом деле нет, но теперь она точно хорошенько перетрясет свои вещи. Лучше быть параноиком, чем обвиняемой в убийстве. А еще нужно снова позвонить папе. Пусть научит, как вести себя на допросе и что отвечать, если речь зайдет об утопленной пуповине.

Глава 9. Федерика Мария Оливейра Сантос

Для допроса свидетелей хостел «Айшель» предоставил Мехмету лекционный зал на шестом этаже. В просторной светлой комнате рядами стояли кресла, над преподавательским столом висел экран, в углу разместился флипчарт.

Конечно, можно было пригласить свидетелей в участок, но Мехмет предпочитал расслабленную обстановку. Пусть допрашиваемым будет максимально комфортно, так больше шансов, что вспомнят мельчайшие детали.

Солнечные лучи освещали стоящие рядами стулья, оставляя в тени преподавательский стол и три кресла. На одном из них и сидел Мехмет, потягивая чай из бумажного стаканчика. Очередной свидетель только что ушел, и у Мехмета оставалось десять минут до допроса Ловкиной Вероники, на которую он возлагал большие надежды не столько в качестве свидетеля, сколько в качестве подозреваемой.

Как и ожидалось, дело об убийстве Федерики Сантос получило большую огласку. И ладно бы, огонь разжигали только турецкие журналисты, это можно было пережить, но нет, подключились европейские: «Гражданка Португалии убита в Стамбуле!» «Власти Турции отказываются комментировать произошедшее, ссылаясь на нежелание разглашать материалы дела», «Наша редакция не советует туристам посещать Стамбул до выяснения обстоятельств».

Естественно, призывы отменить отдых создавали такой резонанс, что аукалось всем, включая начальника Мехмета. К делу было приковано слишком много внимания, а потому приходилось контролировать каждую мелочь: от проставления дат в документах до оформления улик. Мехмет занимался следственной работой с университетской скамьи, посвятил ей почти двадцать лет и на собственном опыте знал, что одна процессуальная ошибка способна завалить дело, а потому в таких вопросах был особенно щепетильным.

Больше всего злило, что раньше эту Федерику никто знать не знал и жизнью её не интересовался, а теперь вся Португалия распереживалась и обсуждала случившееся с «невинной девочкой, желавшей всего-навсего получить приличную работу».

— «Невинная девочка», — буркнул Мехмет, отхлебывая чай. — «Невинная», как же.