Стамбул. Сказка о трех городах

Изготовление и шелка, и пурпура – производства зловонные. Для получения пурпурного красителя хищного морского слизня, мурекса, выращивают на фермах. Из-за стресса моллюски начинают поедать друг друга. Затем их варят – зачастую в моче – и извлекают краситель. По некоторым оценкам, чтобы окрасить подол только одного платья, нужно около 12 000 моллюсков. При производстве шелка также исходит головокружительный смрад, ведь шелкопряды испражняются, а коконы варят для получения шелкового волокна. Эти производства требовали много времени и труда. Должно быть, средневековый Константинополь был насквозь пропитан этим зловонием.

Император Юстиниан рьяно поддерживал шелковую промышленность. В Константинополе и его окрестностях посадили раскидистые тутовые деревья, где кормились бабочки шелкопряда. Прежде в городе женщины и дети разматывали и ткали ввозимую из Персии шелковую нить, теперь же в Константинополе появились собственные средства производства. Император заказал прекрасные изделия богатых цветов, например напрестольную пелену в Софийский собор. На ней были вышиты изображения больниц и церквей, построенных Юстинианом с Феодорой. На шелковых драпировках в других частях собора Юстиниан с Феодорой изображались рядом с Иисусом и Марией.

Прокопий объяснял рвение Юстиниана политическими мотивами, а также любовью к искусству и стремлением извлечь финансовую выгоду: «Он предложил, чтобы эфиопы покупали шелк, доставляемый из Индии, и продавали бы его римлянам; таким образом, они получали бы большие деньги, а римлянам дали бы только ту выгоду, что им не пришлось бы передавать врагам [персам] собственные свои богатства»{443}. До того, как значительная часть древних построек города была разрушена во время восстания «Ника», состоятельные константинопольские семьи покупали пурпурные шелка в эмпорие под названием «Дом светильников». По соседству с термами Зевксиппа располагались мастерские по производству пурпура. Производили и более дешевые варианты «императорского пурпура» – их красили мареной. В источниках X в. такие изделия экспортного качества называли псевдопурпуром.

Византийское государство ревностно контролировало все этапы производства шелка. В Константинополе и императорские, и частные мастерские изготавливали ткани в массовых масштабах{444}. В результате шелковая промышленность ширилась в геометрической прогрессии как в городе, так и на просторах империи. Для выращивания тутового дерева требовались значительные площади и изрядные трудозатраты (на одной только византийской плантации в Реджо, как упоминается в источниках, произрастало около 7000 деревьев). Листья нужно было аккуратно резать на кусочки, размер которых соответствовал определенной стадии развития шелкопряда. Шелкопряда кормили днем и ночью через равные промежутки времени, поддерживая постоянную температуру и контролируя влажность. Из-за заболевших листьев мог погибнуть весь урожай. Поэтому садовники, вооружившись специальными лестницами, ножами и топориками, ухаживали за тутовыми деревьями.

Сложная система шелководства пронизала все византийские земли – рабочие вываривали, сматывали, скручивали и шили. В разных уголках империи производили 12 разных сортов шелка: от самого простого до тончайшего паутинного.

Штуки шелка высочайшего качества были доступны только самим императорам. Также их дарили чужестранным посланникам. А в продажу поступала ткань фабричного качества. Судя по тому, что шелка находят в пещерах и на вереницах складов IV–XII вв., эту приятную на ощупь, легкую как перышко ткань запасали на черный день. Шелк нередко использовали как валюту. Византийский шелк, прочный, легкий и красивый, стал мечтой чужеземных покупателей и объектом международной торговли.

Через сотню лет после возникновения легенды о привезших шелк монахах, когда исламские армии начали захватывать византийские земли, шелководство распространилось по всему Среднему Востоку. У представителей исламской и христианской культуры были общие художественные вкусы и орнаменты: на шелковых полотнах ткали слонов, львов, мифических животных (наполовину собак, наполовину птиц) и надписи на греческом, латинском, а также арабском (куфическим письмом). Однако, хотя производство и развивалось в регионах, самой востребованной, похоже, оставалась марка «сделано в Византии». В самом Константинополе производство тоже наращивали. В разных уголках Евразии покупатели спрашивали ткани «Rumi» (значит, из Нового Рима). В Дамаске один знаменитый лекарь якобы хвалился, что у него имеются византийские шелка и 300 штук золотой парчи.