Стамбул. Сказка о трех городах

А в 780 г. императрица Ирина, молодая женщина родом из Афин, едва овдовев, кардинально изменила государственную политику. Однако в официальную силу эти изменения вступили лишь через семь лет. Поклонение иконам вновь официально разрешили на Никейском соборе 24 сентября 787 г. В качестве свидетельств приводилось множество описанных в житиях святых «чудес», которые творили иконы. Иконы вернули, и иконописцы снова взялись за свои кисти{519}. Последний Вселенский собор проходил в церкви Святой Софии в Никее. Ее построил Юстиниан I, сделав микрокопией столичного храма. В наши дни ее закрывает магазин, где продают дыни и оливковое масло. Она расположена неподалеку от святого источника, поэтому тут сыровато. После того как ее вновь превратили в мечеть, за ней не слишком хорошо ухаживают. Древние фрески с изображением Иисуса начали вздуваться от влажности, и им грозит разрушение.

В Константинополе из кладовых достали оборудование, и иконописные мастерские вновь загудели. Распиливали доски – на них шла древесина липы, тополя, бузины, березы, кипариса, кедра и сосны{520}. Кости и шкуры животных варили и получали клей (летом вонь, должно быть, стояла страшная). Смешивали красители: киноварь, малахит, ярь-медянку. После нанесения красок самые богатые иконы украшали драгоценными камнями, жемчугами и рубинами. Иконописцы были самыми «модными» живописцами эпохи. Они-то и стали иллюстраторами истории.

Через десять лет после того, как вернули иконы, Ирина сосредоточила в своих руках всю политическую власть. 15 августа 797 г. – а день благоприятный, ведь было Успение Богородицы – она заключила своего сына под стражу в Большом императорском дворце. В тот же день ее стражники ослепили сына Ирины и отправили изуродованного юношу на Принцевы острова в Мраморном море, где он впоследствии умер. Для женщины, имя которой означает «мир», это был жестокий поступок, особенно учитывая, что ослепили молодого человека в той самой спальне, где Ирина некогда произвела его на свет. Толкователи того времени (абсолютно кровожадной эпохи) не оставили сомнений в том, что даже они были потрясены: «Солнце помрачилось на 17 дней и не давало лучей своих; корабли во мраке плавали наудачу; все говорили и сознавались, что солнце утратило свои лучи за ослепление царя. Таким образом его мать сделалась единовластною»{521}.

Принцевы острова – прекраснейшее место, омываемое сверкающими морскими водами и залитое светом. Со стамбульских пристаней они похожи на выдр, греющихся на солнце. Однако история у них очень мрачная. Принцев тут ослепляли, пытали и держали в заключении. Сейчас это – бодрящая морская прогулка на архипелаг, а в древние времена – как правило, мучительный путь. Пленники наблюдали, как родные берега растворяются вдали – если глаза были целы.

И именно на Принцевы острова на Рождество 820 г. вдова императора Льва V, Феодосия, отвезла для захоронения отсеченную голову и разрубленные останки этого императора-иконопоклонника – ведь с 815 по 842 г. снова взялись бороться с иконами{522}. Голову императору отсекли в его собственной часовне переодетые певчими шпионы.

Убийцы работали на некоего Михаила Аморийского. За день до этого император Лев заключил Михаила под стражу во дворце. А днем позже его признали следующим императором по праву, хотя еще не успели снять с него кандалы – чтобы срезать оковы, нужно было вызвать кузнеца{523}.

Иконы вернулись в Константинополь через 22 года после жуткой кончины Льва V. И сделала это еще одна императрица – Феодора, и опять же после смерти своего мужа. На этот раз они вернулись навсегда. 11 марта 843 г. Феодора отметила это событие грандиозной торжественной мессой в Софийском соборе. На Пасху 867 г. в этом храме открыли мозаику с изображением Девы Марии и младенца Иисуса. Ее дерзкая правдоподобность поразительна – в Стамбуле это произведение искусства и по сей день вызывает восхищение.

Но искать подтверждения силы икон нужно не только среди великих памятников Константинополя. Подсказки найдутся и в городских переулках. А из-под пера одной из немногих известных городских поэтесс вышло свидетельство, приоткрывающее завесу: каково же это – быть православной христианкой в городе, который все чаще в открытую называли Царьградом: