Стамбул. Сказка о трех городах

Суровая (для некоторых) действительность гарема едва ли помогала развеять царивший вокруг ажиотаж. Фантазирующие на тему секса писатели и псевдоученые возвели стамбульских женщин-невольниц до легенды. В конце XVIII в. зародилось твердое, но опасное, словно палка о двух концах, представление о том, что наложницы султана – исключительно белые и, в каком-то отношении, благословенные. Как ни дико, но именно репутация этих мужских компаньонок и сексуальных рабынь, которыми вовсю торговали на всей территории Османской империи, и является одной из причин, почему миллионы людей по всему миру и по сей день предпочитают именовать себя «кавказской расой».

В середине XVIII в., как раз когда торговля «белым золотом» развернулась не на шутку, из родного города в Нижней Саксонии (ныне центральной Германии) в Гёттингенский университет по разделенным высокими изгородями полям отправился увлеченный молодой немецкий ученый. В 1775 г. этот пылкий специалист по черепам, Иоганн Фридрих Блуменбах, опубликовал черновой набросок своей теории, «De Generis Humani Varietate Nativa» («О естественном делении человечества на разновидности»), поделив все человечество на пять «разновидностей»: монгольскую, эфиопскую, малайскую, американо-индейскую и кавказскую расы.

Инструментом исследования Блуменбаху, которого некоторые считают основоположником физической антропологии, служила так называемая «моя Голгофа», собрание из 245 черепов и мумифицированных останков, в том числе и останков грузинских девушек, вдохновивших его на выделение отдельной «кавказской» расы. Он считал, что именно такой череп «совершенен». Его впечатлили рассказы путешествовавшего в XVII в. гугенота-торговца ювелирными изделиями сэра Джона (урожденного Жана-Батиста) Шардена. Тот ходил Черным морем в Константинополь и называл грузинских женщин с Кавказа самыми красивыми в мире. Блуменбах пришел к выводу, что именно на Кавказе, истинном воплощении Райского сада, и зародилась человеческая раса. В окончательном варианте «De Generis Humani» Блуменбаха было опубликовано в 1795 г.

На Кавказе, этом толстом перешейке на северо-востоке Османской империи между Каспийским и Черным морями, уже существовала устная легенда, получившая широкое распространение в XIII в. благодаря рассказам путешественника Марко Поло, о том, что это – колыбель человечества. Предположение Марко Поло состояло в том, что возвышающаяся здесь гора – та самая, библейская гора Арарат, а значит, тут-то и находился Райский сад и конечный пункт плавания Ноева ковчега. Научные изыскания Блуменбаха заодно и подтверждали библейские события. О разновидности «кавказская раса» Блуменбах писал так: «Эту разновидность я назвал в честь Кавказских гор… потому что в их окрестностях, а особенно на южных склонах рождаются самые красивые люди. Я имею в виду грузин»{813}.

В 1807 г. авторитетный английский хирург Уильям Лоуренс перевел, изложив в доступной форме, позднейшее сочинение Блуменбаха «A Short System of Comparative Anatomy» («Коротко и системно о сравнительной анатомии»). В книге содержатся точные, выполненные ручкой и чернилами иллюстрации, а на самом видном месте – изображение кавказского черепа. Хотя Блуменбах сам и не был шовинистом и осуждал деятельность своих коллег-шовинистов, в его оценочные суждения все же просочилось убеждение в том, что красота непосредственно связана с белизной кожи и мифом о библейском происхождении. Расисты-теоретики из Гёттингена с готовностью развивали мысль о том, что белая кавказская раса возникла в священном месте, тогда как другие «разновидности» – лишь искажение кавказской образцовой породы. Это была стройная выдумка, воцарившийся вздор. После Блуменбаха существование белой кавказской расы стало байкой, которая и по сей день всплывает в научной и культурной классификации. А благодаря стамбульским гаремам эта угрожающе пагубная научная теория закрепилась еще прочнее.

Итак, белая раса, как болтали в научных кругах и хорошем обществе во времена перехода от эпохи Просвещения к эпохе революций, зародилась на Кавказе. Похоже, что эта мысль затронула особо чувствительные струны в западном воображении по одной любопытной причине. Большинство наложниц в гареме султана (с одобрением поговаривали, что самые красивые) и вправду принадлежали к кавказской расе и были родом с Кавказа – на Западе их обычно называли черкешенками. В 1855 г. Лев Толстой язвительно писал: «Ведь… воображают Кавказ как-то величественно, с вечными девственными льдами, бурными потоками, с кинжалами, бурками, черкешенками, – все это страшное что-то, а в сущности, ничего в этом нету веселого»{814}.